В глаза Этана вернулся страх. Что он должен сделать? Корона висела между его головой и головой Квинтена, а его новый народ предъявлял требование. Я видела, как Этан вынул из ножен меч Джедрека и с удивительным спокойствием держал его в руке. Я ждала, что он спустится с камня, чтобы одним ударом убить Квинтена. Я не сомневалась, что он может это сделать.

Но вместо этого Этан повернулся лицом к своей огромной армии и поднял меч над головой, требуя внимания:

– Именем закона этот человек должен предстать перед судом! Никто из нас здесь и сейчас не может быть судьей, поэтому мы соберем жюри из знатных людей соседних стран и вынесем наиболее справедливый приговор. Более того, он признался в убийствах, но совершены они были руками группы, которую вы и я знаем как Темнейших Рыцарей. Нам нужны их имена, а сообщить их может только он. Мы не станем действовать в порыве гнева. Нет! Мы можем быть справедливыми. И когда впредь люди будут говорить об этих событиях, они скажут, что мы действовали по закону, и ничего более. – Он повернулся к группе стражников. – Отведите его в тюрьму. Мы разберемся с ним как полагается.

Этан говорил так властно, что, если бы он сейчас сказал, что закон требует чего угодно, я бы ему поверила. И выглядел он так царственно, стоя на камне, держа в руке меч… Никто даже не осмелился задать ему какой-нибудь вопрос.

– Сын, – тихо окликнул его дядя Рид, и Этан повернулся к нему. – Пора.

Этан кивнул и заметно сглотнул, спрыгивая с камня. Он посмотрел на меня все так же нервно. Я коротко улыбнулась ему, пытаясь сказать, что он должен через это пройти. Этан опустился на колено, все так же держа меч, воткнул его острие в землю для опоры.

Потом он посмотрел на отца и склонил голову.

– Этан Норткотт, сын Рида Норткотта, потомок Джедрека Великого, клянешься ли ты служить народу Изолта и защищать его как король?

– Клянусь! До самой смерти! – торжественно произнес Этан.

Дядя Рид надел корону на голову Этана:

– Встань, король Этан!

Этан поднялся и даже показался теперь выше ростом, а толпа взорвалась радостными приветствиями. Сдерживая дыхание, Этан снова залез на камень, чтобы посмотреть на людей, и приветствия зазвучали еще громче, когда даже в дальней части толпы все увидели на нем корону.

– Мой на… – начал было Этан, но ему пришлось перевести дыхание. Он прижал руку к сердцу, и, когда заговорил снова, казалось, что он близок к слезам. – Мой народ! Благодарю тебя за поддержку. Я не могу выразить свою радость при мысли о том, что было сделано сегодня и что ни единой капли вашей крови не было пролито ради этого. Нам есть что праздновать! И я приглашаю всех, кто пожелает, остаться. Мы откроем дворцовые кладовые и отметим этот день. А тех, кто остаться не может, я молю на пути домой поделиться вестью о случившемся здесь и передать мое благословение каждому подданному в Изолте.

Стало еще шумнее, когда люди двинулись ко двору и рассыпались по лужайкам. Этана окружили, и я видела, как он слегка растерянно улыбается каждому, кто подходил его поздравить.

Король Этан. Да, ему это шло.

В общей суете оказалось совсем нетрудно взять лошадь Этана и тихо направиться сквозь людское море, хотя и приходилось идти против течения. Но, только очутившись далеко за дворцовыми стенами, где толпа уже почти рассеялась, я смогла сесть в седло.

Когда я думала, что моего мужа убил Квинтен, мне хотелось лишь одного: видеть его глаза, когда он признается в своем преступлении. А теперь я хотела того же от Джеймсона.

Я ударила пятками по бокам лошади, и мы рванулись вперед.