Я поднесла осколок линзы к глазу и пристально посмотрела на седую голову Леси.

— Что ты видишь? — Поинтересовался Фол, из-за спины всматриваясь в стекло.

— Ничего особенного, какие-то волны, круги…

Это было похоже на солнечных зайчиков, которые редко взрывались, распадаясь на тысячи маленьких искорок.

Ведьма, до этого тихо и смирно сидевшая на земле, заерзала, поднимая свои пугающие глазищи на меня.

—Я чувствую, магия уходит, но не так быстро, как нужно.

— Я не могу сконцентрироваться. Вы меня отвлекаете! — оправдалась я.

— Дело не в этом, — огорченно вздохнула она, ложась в траву, — Нужна вторая. Одна линза не справляется…

— У нас нет второй линзы! — выругался Фол!

— Есть, — дедушкин монокль – вот, что нам было нужно. Он берег его всю жизнь как зеницу ока. И теперь, настало время собрать воедино артефакт, принадлежащий моему роду, — вторая часть очков хранится у дедушки.

— Уверена? — я кивнула, а Фол перевел взгляд в чистое голубое небо, словно раздумывал над чем-то. Он молчал почти минуту, будто не мог решиться, а после спокойно сообщил, — ты возвращаешься.

56. Свободна

— Ты возвращаешься.

Пока я пыталась сообразить, что значили его слова о возвращении, он, похоже, уже все решил.

— Удерет! — крякнула старуха, щурясь от яркого солнца.

И, признаться, эта мысль посетила и меня. Ведь шанс не вернуться обратно, в мир Тьмы, хоть маленький, но был. Я могла бы обратиться за помощью к Смотрителям, пожаловаться на жестокое обращение, и уверена, они защитили бы меня. Но было в этом плане одно «но»: я не хотела расставаться с Фолом. Случись все это раньше, до тюрьмы, я не задумываясь воспользовалась таким шансом, но теперь. Нет. Я не брошу Фола. Но и он не сможет навсегда покинуть свой мир.

Фол недовольно цокнул на предположение ведьмы, и встал вплотную ко мне. Я смотрела в его глаза, полные тревоги, и пыталась предугадать, что же он скажет дальше. Но мысли путались, и с каждым вздохом мне все больше хотелось прижаться к нему, и никогда не расставаться.

— Мы вернемся вместе? — понимая, что разлука неизбежна, я чувствовала, как слезы подступают.

— Нет, моя маленькая. Ты вернешься одна,— приглаживая волосы, он целовал мою макушку.

— А ты?