Мир вздрогнул, и я оказалась в невесомости. Прижимая к себе крепко-крепко, Фол куда-то нес меня, проговаривая что-то себе под нос. А моих сил хватало лишь на то, чтобы прижиматься щекой к его груди, так вкусно пахнущей сандалом.

Холодные брызги, касающиеся лица, постепенно возвращали сознание. А когда Фол торопливо, через голову стащил рубашку, меня снова окатило волной жара. Плотная ткань штанов натянулась на мощных бедрах, подчеркивая их крепость. Безупречное сильное тело украшали рельефные мышцы, перекатывающиеся при каждом его движении. Темные маленькие ореолы сосков, густая поросль коротких волосков на груди, сухой пресс с немного изгибающимися линиями, делящими его на четкие шесть кубиков, вгоняли меня в краску.

— О, Господи! — вырвалось из меня вместе с глупейшей улыбкой. Я поспешила отвести глаза, но он как специально, приблизился ко мне почти вплотную, нависая, чтобы подложить рубашку под голову.

Меня так сильно тянуло коснуться этого идеального тела, что я от греха подальше попыталась отползти назад, и забыв, оперлась о больную ногу, но ее прострелила адская боль.

— М-м-м, — холодный пот выступил на лице.

Фол опустил взгляд на мои ноги, запутавшиеся в лохмотьях некогда свадебного платья и мужского плаща не по размеру. Без раздумья, он отбросил остатки ткани, и нахмурился. Его глаза стали наливаться гневом, даже было страшно подумать, какие причины моего ранения он успел придумать за эти секунды.

—Упала с лестницы. Вчера, — мне хотелось успокоить Фола, потому что его ярость пугала, невидимой мощью прибивая к земле.

— Почему сразу не сказала? — взгляд говорил лучше слов. Он недоволен. Он зол. Он расстроен.

Резко дернув полы платья, болтающегося на коленях, он почти полностью оголил мои ноги, осматривая их. Без подтекста, просто, чтобы убедиться, что на коже больше нет царапин, но их было множество. Оказывается, места на бедрах, куда я вогнала занозы, тоже воспалились, да и насекомые – обитатели темницы успели поживиться моей плотью.

Фол покачал головой, и мне почему-то стало стыдно.

— Я не почувствовала даже! — снова оправдывалась я, пока он стягивал с моих плеч свой плащ.

Перекинув волосы на одно плечо, он осмотрел спину, плечи и шумно втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы.

— Нужно омыть твое тело.

Он не спрашивал разрешения. Просто уложил к себе на руки, легко поднялся с колен и зашагал в сторону озера.

Оно было глубокого синего цвета, а вдали, вдоль берега, прямо на скалах, возвышающихся над зеркальной гладью, росли вековые сосны. Их густые темно-зеленые кроны оттеняло голубое небо в перистых облаках. И я упорно старалась впитывать в себя эту природную красоту, отвлекаясь от обнаженного торса мужчины, что нес меня в своих сильных руках.

— Снимем всю твою одежду. В складках могут быть клопы.

При слове «клопы» меня бросило в холод, и чтобы избавиться от их соседства я была согласна на все, поэтому без раздумья кивнула. И только потом поняла, что было сказано «снимем ВСЮ одежду».

— Мы войдем в воду, и я помогу тебе.

Не дожидаясь согласия, Фол, как и был в штанах и ботинках, уверенными шагами вошел в воду. Я же, замерев, не дыша, прислушивалась к громкому и частому биению его сердца.

Через несколько шагов он уже был по пояс в воде, поднимая меня повыше от ее поверхности.