У входа в продуктовый стоит длинноволосая девушка. Сверху шорты, снизу кеды, между ними растут до того потрясающие ноги, что я забываю об овсянке.
Господи, думаю, вот бываешь же ты иногда в ударе. Например, когда создаешь подобные формы.
Безупречные ноги. Невозможные. Если б у Елены Прекрасной хоть одна нога была такой красоты, вся эта заварушка никогда бы не кончилась миром.
Отчего-то именно в такие секунды остро и на удивление непротиворечиво осознаешь, что, во-первых, все существование твое бессмысленно, а во-вторых, есть, есть в жизни высший смысл. И даже успеваешь затеять торг с господом: боже, давай ты мне – такие ноги, а я тебе, допустим…
Тут девушка поворачивается и хриплым баском спрашивает:
– У вас закурить не найдется?
И смотрят на тебя с ее небритой физиономии слегка припухшие глаза.
Нет, боже, давай иначе. Дай мне, пожалуйста, любопытства, чтобы замечать красивых девушек, наблюдательности, чтобы описывать длинноволосых юношей, и немножко разума, чтобы отличать первых от вторых.
Роза
У мамы на участке все лето цветут розы. Зашла по делам соседка с дальнего конца деревни, увидела, попросила черенок.
Было это в июне.
– У Катерины роза моя расцвела, – говорит матушка на днях. – Хочешь посмотреть?
Мы идем вдвоем по деревне, и мама восхищается соседкой. Я не знаю, сложно ли вырастить розу за один сезон от черенка до бутона, но по маминым словам получается, что та заботилась о цветке как о ребенке. Подкармливала, укореняла, укрывала от заморозков.
Надо знать Катерину. Женщина она тихая, кроткая и безалаберная. В доме у нее свинарник. Участок порос хвощом, в палисаднике воюют полынь и крапива. Грязь там, уныние и беспорядок.
– Подумать только, как может воздействовать на людей красота, – говорит по дороге матушка, устремляя растроганный и благодарный взгляд в небеса. – Вспомни маленького принца из Сент-Экзюпери…
– Мама, – говорю, – какой еще, в задницу, принц. Катерина – тихая пьянчужка, да и врушка к тому же. Розу она наверняка купила на базаре в Палово, высадила у себя, а всем рассказала, что прорастила твой черенок.
– Нет-нет, красота действительно меняет людей, даже если это лишь красота цветка… – возражает матушка.
– Или, – говорю, – не в Павлово. Стырила где-нибудь.
– Что за глупости… – говорит матушка.
И обе мы замолкаем.