И неумолимо влечет к берегу, к бурлящей беспокойной заводи. Я слышу шум воды, слышу, как она бежит по камням, цепляется за коряги, плещется и бьется о берег. И от волнения вдруг что-то стонет внутри, вдруг сбивается дыхание, сильнее начинает биться сердце. Я уловила запах…дуновение лайма и соленых брызг. Ускорила шаг, спускаясь ниже, сворачивая вслед за тропинкой, чтобы увидать мужской силуэт на берегу.

И я знаю, кто это. Мое сердце знает еще до того, как глаза рассмотрели.

Господи, когда я перестану так остро реагировать на его присутствие, на его появление, на него самого? Я, взрослая женщина, мать взрослого сына, а внутри просыпается безнадежно влюбленная девчонка. Просыпается Вереск, готовая на все ради своенравного, жестокого Паука.

Какой он высокий, мощный, как трепещет его льняная рубашка от порывов ветра и развеваются черные волосы. И я невольно считаю шаги, отделяющие меня от него.

Тихо подошла сзади и остановилась в нерешительности, и прежде чем успела что-то сказать, он вдруг прошептал:

— А здесь ничего не меняется… меняемся мы, уходят года, стираются эмоции, воспоминания… но что-то остается вечным.

— Их оказалось ровно пятнадцать. Шагов… от места, где я заметила тебя… до тебя самого.

— Ты ошибаешься…не шагов.

И мне вдруг стало невыносимо больно. Невыносимо горько от его слов, как будто он разодрал мне грудную клетку и тронул пальцами мое сердце. Не выдержала и прижалась грудью к его спине, хватаясь за сильные плечи.

— Разве они стираются? Я бы столько отдала, чтобы они стерлись, Сальваторе… ты умеешь стирать воспоминания? Скажи? Ты можешь их уничтожить? — я чувствую их на губах, свои слезы. Не знаю, откуда они взялись. Я ведь не плачу. Я не собиралась плакать. — Как я хочу, чтобы их не стало!

— Все эти годы… я искал того, кто бы мог стереть и уничтожить мои.

Ощутила, как вздрогнуло все его тело, как оно напряглось, как стало железным, и сильнее сдавила ладонями его плечи.

— Нееет, ты это делаешь специально, ты приехал, чтобы заставить меня страдать, чтобы заставить меня истекать кровью…

— Почему я должен был истекать кровью один… я щедрый… я захотел поделиться с тобой.

Наверное, именно за этим я и пришла. Ощутить от него волну боли, дать ей просочиться внутрь меня, дать ей стать одним целым с моей. Знать…что я не одна, что не только мне было так больно, не только я агонизировала столько лет от отчаяния и тоски.

— А ты…ты истекал кровью?

Зарылась лицом ему в спину, чувствуя мощный мужской запах, чувствуя, как меня наполняет им, как от неожиданного счастья вот так прижиматься к нему сводит судорогой все тело.

— Прошедшее время, как благодать, до которой никогда не дотянуться. Слишком большая роскошь…

Неожиданно для себя прижалась губами к его спине, через рубашку, лихорадочно сминая волосы на затылке, тыкаясь лбом в тонкую ткань.

— Все эти годы…ты никуда не исчезал, ты жил во мне… ты пустил там свою проклятую паутину и давил меня, душил, разрывал на части… зачем ты приехал? Зачем ты не остался там…где-то далеко, где-то, где я могла тебя…