Чезаре присвистнул, и его глаза округлились.

— Охренеть! Двенадцать лет? И ты знаешь, кто это? Кто тебя подставил?

— Конечно, я знаю, кто это. Я был бы не я, если бы не знал.

Набросил рубашку, поправил рукава и улыбнулся.

— Ты его наказал? Этого человека?

— Накажу обязательно. Ди Мартелли мстительны и злопамятны, и они не умеют прощать. Но…месть блюдо, которое нужно подавать холодным и по небольшим кусочкам. Так, чтобы насладиться каждый раз, когда предатели корчатся от боли.

— Надеюсь, отец поможет тебе наказать ублюдков, из-за которых ты так страдал.

— Оооо, именно твой отец мне в этом и поможет.

Прозвучало зловеще, и выражение лица Сальваторе сильно изменилось. Стало хищным, жестким с этим жутким взглядом исподлобья, скорее звериным, чем человеческим. Захотелось сбежать или спрятаться, или сделать так, чтобы дядя снова стал таким же, как несколько минут назад. Чезаре протянул ему гитару.

— Сыграй для меня что-нибудь.

— Бросай.

Бросил гитару, и Сальва поймал на лету, сел на пол, положил гитару на одно колено и провел по струнам левой рукой.

— Ты левша?

— Нет…пальцы моей правой руки потеряли чувствительность после того, как их окунули в кипяток, чтобы я стал более разговорчивым. Но я живучая и упрямая мразь — я научился играть левой.

Внутри все сжалось и затрепетало от новой волны фанатичного восторга. Сколько всего пережил. Сколько испытал и не сломался.

Сальва тряхнул головой, и все время заглаженная назад челка упала ему на лицо. Провел ладонью по изгибам, словно лаская инструмент, тронул струны вверх и вниз, погладил их и зазвучал первый аккорд.

— Узнаешь?

Heart over mind, yes I’m

My father"s son

I live my life, just like