— Зря они его сюда. Он больной на голову отморозок. Лучше бы отправили в другое место.
— Так сам Мао вмешался… а против Мао никто не попрет.
— Вот почему шестерки молчат. Это ж он Бо писюн оттяпал. Залатали кое-как, но трахаться уже никогда не будет и не захочет.
— Педрила чертов. Так ему и надо.
— Педрила не педрила, а ему указания давали, кого опустить, он и опускал.
— Сколько этому здесь еще висеть?
— Сутки повисит и в камеру пойдет. Мао сказал, долго здесь не держать.
***
— А теперь давай залазь ко мне на плечи и топай отсюда, пока тебя здесь не нашли.
— Вот и потопаю. Верзила неблагодарный.
В глаза ей посмотрел.
— А за что благодарить? Запомни, малая, никогда не делай то, о чем тебя не просят, и не жди того, чего не обещают… А вообще, не жди даже, когда дали клятву. И в жизни меньше болеть будет, ясно?
— А ты теперь жизненные советы раздаешь? Гуру заделался?
— Что ж ты языкатая такая?! Бессмертная, что ли? К Джино, дура, полезла!
Вспомнил о долбаном кузене, и глаза кровью налились от одной мысли, что ублюдище мог с ней сделать.
— Ничего, ты ж заступился!
— Просто Джино выбесил. А так играла бы со всеми и пошла навоз лошадиный есть. Я б только поржал. Так, все. Давай. Тебе пора. На плечи ко мне залазь, я подсажу, и вылазь отсюда.
Нарочно так сказал… а сам весь взорвался, когда тот свои намеки начал отпускать. Он бы Джино глаза вырвал и руки сломал. И плевать, что кузен. Он бы за Вереск всех убил.
— Еще чего? На плечи не полезу.
— Лезь, сказал. По-другому ты, шмакодявка, туда не достанешь.