– К сожалению, нет. У нас он не шел по телевизору, а кассеты, которые мне подарили мои американские коллеги, посмотреть еще не успел.

– Обязательно посмотрите. Кстати, Катя, вы мне сказали, что сегодня ночь не спали, что у вас собака заболела. Так вот вам и доктор, договоритесь и везите собаку ему сегодня.

Мы начали говорить о книгах Хэрриота, о профессии ветеринарного врача, о том, что она становится все более популярной и востребованной. Женщины сразу были лишены права участия в беседе. И вдруг без перехода он мне сказал.

– А вы знаете, доктор, что если бы не ваша жена, то мы даже не стали ли бы рассматривать ваше личное дело?

– Интересно почему?

– Дело в том, что в Канаде профессия врача, как ветеринарного, так и медицинского, очень и очень уважаема. Люди вашей специальности, как правило, имеют высокие доходы и солидное положение в обществе. Простым людям никак не понять, как можно долго учиться, проходить все круги ада в резидентуре, получать лицензию, а потом брать жизнь, будь то жизнь человека или животного, в свои руки. А после всего этого опять всю жизнь учиться. Я уже не говорю про то, что работа изматывает своей ответственностью, что часто бывают ночные дежурства, что приходится за полночь ехать из дома спасать кого-то в экстренных случаях.

Тут раздался робкий голос моей жены:

– Это точно. Телефоны у нас звонят круглые сутки, ночью он срывается в клинику. Потом по два-три дня работает без перерыва. Да они все там такие – одержимые.

– Вот именно, – продолжил Сидорофф, – вы одержимые. Поэтому и начинаются у врачей конфликты после переезда в Канаду. Неважно, из России, из Европы, из Азии. Канаде нужны врачи, так говорит правительство, но Канадская ассоциация ветеринарной медицины, Канадская медицинская ассоциация – а именно они дают право врачу на практику – имеют свое мнение. Они считают, что врачи должны соответствовать определенным стандартам, а для этого надо сдать экзамены на лицензию. Мы не говорим, что вы плохие специалисты, просто требования в разных странах разные. Экзамены и становятся для большинства точкой преткновения. Для того чтобы их сдать, нужны время и деньги. Вот тут-то и начинаются трагедии. Поэтому мы врачей и не берем. Исключительно из уважения к профессии – и чтобы не наносить людям психологическую травму.

Мы говорили минут сорок, после чего месье Сидорофф заявил, что он дает нам добро на получение вида на жительство в Канаде. Мы распрощались. Катя вышла за нами, чтобы взять у меня телефон и выяснить, когда можно подвезти собаку.

Вечером она мне позвонила, сказала, что с собакой все в порядке.

– А вы знаете, что он не хотел давать вам разрешения, но дал? Сегодня вы были единственными счастливчиками.

– А что произошло в нашем случае?

– Благодарите вашу специальность, доктора Хэрриота и День благодарения, который был вчера.

Телемарафон

Занесло нас как-то с театром зверей «Артемон» на телемарафон во Дворец пионеров на Ленинских горах. Были тогда в моде такие мероприятия, которые транслировались по телевидению и во время которых (а шли они, надо сказать, круглые сутки без остановки) собирали деньги на благотворительность. Занесло нас туда, естественно, не просто так, а с легкой руки Нади Тетериной, которая обо всем договорилась. Я принимал участие в качестве ветеринарного врача театра и по условиям мероприятия имел право бесплатно прорекламировать свою клинику.

Звери есть звери, им надо адаптироваться к обстановке, и, хотя наше выступление было запланировано на после полудня, мы приехали чуть ли не первыми. Начали выгружать живность. Первой Саша Тетерин вывел медведицу Машу, привязал ее цепью к батарее и попросил меня постоять рядом, чтобы какой-нибудь ретивый любитель животных не полез ее погладить. Обратите внимание: медведь – единственное животное, которое всегда выступает в наморднике. Бросается медведь со скоростью змеи. В этот раз мера предосторожности оказалась совсем не лишней, потому что, как только Саша отошел за клеткой с попугаем Карлосом, один известный ныне, а тогда молодой и бойкий певец, решил показать барышне свое бесстрашие и направился к Маше. Когда профессионально общаешься с животными, то начинаешь просчитывать на два шага вперед их поступки.

Я спинным мозгом почувствовал, что Маша с великим терпением ждет, когда вожделенная жертва будет в точке невозврата, а именно пересечет линию длины цепи.

Маша была юным созданием где-то полутора лет от роду, и на нее надели намордник, но это никак не помешало бы ей поломать взрослого мужчину без всякого злого умысла, просто играя с ним. Я со скоростью и резкостью нападающего в американском футболе бросился на служителя муз. Сбитый на пол, он лежал и не понимал, что с ним произошло, а я великим, могучим и максимально доступным в этот момент русским языком объяснял ему, что было бы, если бы Маша меня опередила.

«Веселый денек нам предстоит», – подумал я, представляя, что будет, если кто-нибудь сунет палец попугаю ара, который клювом колет грецкие орехи, или решит погладить южноамериканскую носуху с ее устрашающими зубами.