— Юра был моей первой и, наверное, единственной любовью. А тот человек, о котором я говорю… Это была не любовь. Это был ужас, я ненавидел себя настолько, что готов был… на самом деле покончить с собой.
Маша охнула, прикрыла рот ладонью.
— Вот видишь! Я же говорю, что Дима хочет...
— Не сравнивай меня тогдашнего со своим Димой! Если ты говоришь, что он пригласил парня к себе и уже целовался с ним, значит, он не один, ему есть с кем разделить свои чувства. Это важнее всего. Наверное, так же, как было у нас с Юр...
— Не смей сравнивать моего сына с этим Коневым! — вспылила Маша.
— Да никого я не сравниваю! Ты просишь моей помощи, и я не знаю, чем могу помочь тебе, кроме как показать на своём реально плохом примере, чего делать не следует. А дальше тебе самой решать — попытаешься ты принять его таким, какой он есть, или будешь и дальше пытаться что-то изменить. Как помнишь, тогда ты нас с Юрой даже выслушать не захотела...
— Ну а что же делать? — снова отрешённо спросила Маша. — Может, найти ему девушку?
— Ты меня вообще слушала? — едва не взорвался Володя.
— Я не смогу сидеть сложа руки, нужно сделать хоть что-то!
— Маша... — предостерегающе протянул Володя.
Маша замолчала, взяла чашку в руки и немного отпила. Володя смотрел на неё, размышляя, и понял вдруг, что так и не узнал ответа на ещё один очень важный вопрос.
— Маш, а сам Дима признавался тебе в своём влечении?
Она отрицательно помотала головой.
«Интересно — почему? — задумался Володя. — Если не сказал сам, значит, либо сомневается в себе, либо не готов, либо боится матери...» Мысль, что он может её просто жалеть, как сам Володя до сих пор жалел свою мать, в голову даже не пришла.
Володя взял её за руку и пристально посмотрел в глаза:
— Тогда просто не лезь в его жизнь.
После этих слов спокойная, притихшая было Маша отбросила его руку и выкрикнула:
— Как не лезть? Я, вообще-то, его мать!
— Но это не твоё дело!
— А чьё же? Он ещё совсем молодой, он ничего не понимает, он может таких делов натворить, что…