Когда мы затормозили перед гаражом, я облегченно вздохнул.

К этому времени луна уползла на запад, а из-за горизонта показалась белесая корона, щупальца беспощадного первого солнца. На учебном патрулировании нежданно-негаданно мы провели не пару часов, а целую ночь, а пока доберемся на казармы и сдадим оружие, придет время побудки.

Интересно, а на пробежку тут гоняют? И куда, в пустыню, к дрищам?

— Ночка была насыщенная, — сказал Ингвар, выпрыгивая из пикапа, и бочком двинулся куда-то в сторону.

— А сегодня еще устав учить, — добавил Сыч мечтательно, и мне захотелось немедленно его придушить.

Ингвар пропал из виду, из угла, куда он отправился, донесся какой-то скрежет.

От усталости и недосыпа голова моя закружилась, стало жарко так, как не было на дневном солнцепеке. В ушах зашумело, круглая индейская физиономия расплылась, ее место заняла покрытая перьями, украшенная клювом и парой глазищ птичья голова.

— Устав! Устав! Устав! — заголосила она.

Я закрыл глаза, а когда открыл, то Сыч снова выглядел как обычно, норвежец вернулся, зато Вася таращился на стенку ангара, открыв рот и выпучив глаза.

— Что там, братаны? А? — спросил он.

— Баба? — с надеждой спросил Эрик.

Но тут явился Цзянь и вывел нас из гаража, подобно безжалостному пастуху погнал к казарме. Там мы избавились от оружия, и как ни хотелось спать, потащились в душевую, поскольку если упасть в постель сейчас, прямо сразу, то вывалишь туда пару килограмм дружелюбных песчинок, и они будут проживать там с тобой долго и счастливо.

Вымыться мы успели, а вот поспать — нет.

Едва я лег и прикоснулся головой к подушке, как на улице надрывно взвыла сирена.

— Подъем! — заорал дневальный, явно ждавший под дверью.

Священный утренний ритуал — застелить койку, одеться, привести себя в порядок, и все это уложившись в норматив и не просыпаясь.

Немного очухался я только на плацу, оказавшись в строю на уже привычном месте. Приоткрыл глаза пошире… и обомлел, поскольку перед нами вместо ожидаемого комроты прохаживался небольшой дракон, ярко-алый, с золотым гребнем и выпученными глазами.

— Мама, — сказал кто-то справа. — Откуда здесь море?

— Что у меня с руками? — поинтересовался Вася растерянно. — Аа, они облезают! Кожа! Кожа!

— Помилуй нас Аллах! — это явно носатый парень из нашего отделения, имени его я так и не узнал.