Дальнейший путь они проделали практически в полном молчании. Стоны, плачи причитания, то и дело раздававшиеся с ближайших повозок, как-то совсем не располагали к какой-либо беседе. Встречающиеся им на пути обозы, группы всадников, кареты и одинокие путники, спешащие в город или обратно, как правило придерживали коней и интересовались, где их так потрепало — или просто спешили проехать мимо страшного и печального зрелища. Отряды дружинников, патрулирующих дорогу, перекинувшись парой слов с охранявшими тело лейтенанта коллегами, выжившими в недавней схватке, подобравшись, хмуро и сосредоточенно отправлялись дальше по служебным делам, видимо примеряя на себя участь наткнувшихся на высокоуровневую тварь товарищей.
По мере приближения к городу местность постепенно менялась. Лесов вокруг становилось все меньше, появлялись следы старых вырубок, виднелись распаханные поля, да и деревушки у тракта встречались все чаще. А уже к обеду, когда они наконец-то обогнули высокий лысый холм, прозванный в народе Ведьминым, путникам открылся потрясающий вид на Селец, закованный высокой каменной стеной по периметру.
Столица местного княжества расположилась сразу на двух берегах широкой реки, и соединялась парой массивных арочных мостов, перекинутых через водную преграду. Пригород, утопающий в зелени садов и огородов, раскинулся как бы ни втрое шире, чем и так немаленький внутренний город, который, по словам старика, насчитывал никак не меньше, чем сотню тысяч постоянных жителей, а с приезжими и того больше.
Казавшееся поначалу небольшим расстояние до крайних домов, расположенных за пределами каменных укреплений, оказалось обманчиво далеким, так что путь до них у потрепанного обоза занял еще около двух часов. Наконец, въехав на специально отведенную под стоянку телег площадку, расположенную на окраине города, они все же остановились, достигнув своей цели.
Шум и гам, сопровождавший торговый пятачок, окружавший стоянку, на миг затих, когда туда въехал потрепанный обоз, значительно усилившись следом. Тело лейтенанта тут же куда-то унесли дружинники, как и тела некоторых других погибших, остальных же, доживших до этого момента, в виду тяжести их ранений лекари осматривали прямо на месте. Кузнецы, шорники, бакалейщики, и прочий люд, обслуживающий прибывающие караваны, немедленно принялся с жаром обсуждать происшествие, а некоторые из них предлагали свою помощь пострадавшим, помогая переносить бессознательные тела.
Попрощавшись со стариком-ветераном, вернувшимся к своим односельчанам, Александр осмотрелся напоследок, да и покинул площадь, направив свою повозку дальше к городским воротам. Задерживаться тут не имело смысла, особо никого здесь он не знал, кроме того же старика да семьи Гжежичей, которые, как он выяснил, сразу же после боя, погрузив своих погибших на телеги, отправились обратно в родное село, хоронить главу рода с его сыновьями.
Тут он поделать уже ничего не мог, передав, однако, через того же ветерана увесистый кошель с серебром родственникам Ясона. Все-таки если бы не старый авантюрист, принявший на себя первый удар кровососа, вряд ли бы он сейчас еще топтал эту землю, так что хотя бы так Александр решил поддержать симпатичную ему семью, потерявшую разом столько кормильцев.
Часть 2
По мере приближения к городской стене, та, казалось, все росла и росла вверх, достигнув, в конце концов, высоты метров в двадцать. Сложенная из крупных каменных блоков, хорошо подтесанных и подогнанных друг к другу, она производила впечатление этакого монументального творения, способного выдержать любую осаду. Ворота, носившие название «Вторые торговые», через которые он и намеревался проникнуть в город, были ей под стать, так что Александр практически не сомневался, что без магии тут не обошлось, иначе выдержать такую тяжесть массивных металлических створок никакие петли, сделанные местными мастерами, не смогли бы.
Заняв место в медленно продвигающейся очереди, состоящей из ссамых разнообразных средств передвижения, он постепенно смещался в общем потоке, приближаясь к контрольному пункту, на котором несли дежурство стражники, облаченные в парадных доспехи, сияя начищенным металлом посеребренных наконечников пик. Быстро, но в то же время довольно тщательно и профессионально они проверяли всех входящих, выборочно досматривая повозки спешащих на городской рынок крестьян. Впрочем, час для желающих продать плоды своего труда все же был неурочный, большинство к этому времени уже расторговалось, возвращаясь обратно, выкатываясь из-под створок ворот еще одним людским потоком, двигаясь в противоположном направлении.
Хотя и не только людским, как с интересом приметил он. Стараясь не коситься на представителей нечеловеческих видов, населяющих этот мир, Александр, нет-нет, но все же бросал взгляд то на коренастого гнома, управлявшего груженой углем повозкой, то на симпатичную эльфийку, весело щебетавшую с соплеменниками, сопровождавшими груз обработанных кож. Как-то до этого момента живых разумных других видов он больше и не встречал, кроме Ежки и того предводителя тройки наемников, наскочивших на него у кромки леса — да и тот пробыл в этом качестве недолго.
А сейчас, наблюдая вокруг, как те вполне спокойно общаются с людьми, он ловил себя на мысли, что все никак не может поверить в реальность картинки, хотелось дернуть проходящего рядом коротышку за бороду или ущипнуть стройную девушку на соседней телеге за кончик заостренного уха. Просто что бы проверить — не маскарад ли все это.
Впрочем, ничего подобного он делать, естественно, не стал — вряд ли местные оценят его любопытство. Украдкой рассматривая здешних жителей, он ожидал своей очереди, которая вскоре дошла и до него.
— Кто такой, откуда будешь? — со скучающим видом заученно поинтересовался стражник, тем не менее вполне профессионально осмотрев его с фейкой, охватив цепким взглядом, изучив и содержимое телеги, где тот явно приметил оружие и поврежденный в бою доспех.
— Начинающий авантюрист, издалека, еду вот в местную Гильдию записываться, — ответил он, поддержанный энергичными кивками Ежки.
— А документы на темномагическую сущность у тебя имеются? — спросил контролер, рассматривая мелкую сквозь какое-то обрамленное серебром стеклышко. — Да и подорожную твою я что-то не вижу…
Дальнейшее разбирательство происходило уже в здании местного отделения управы, расположенного сразу же за воротами. Оставив телегу снаружи, Александру в сопровождении фейки пришлось пройти внутрь, где какой-то чиновник принялся убеждать его, что он является злостным нарушителем всяческих правил, и вообще чуть ли не самый настоящий государственный преступник.
Однако незаметно подсунутая мелкая золотая монета резко смягчила его риторику, и тут же у «молодого человека, по неопытности совершившего небольшую оплошность» сняли специальным артефактом отпечаток ауры, повторив эту процедуру и с Ежкой. Так что, заплатив три золотых официального штрафа и прочих сборов, он стал обладателем свидетельства с гербовой печатью, подтверждающего, что некий Ссаш Талине, как переиначил его имя и фамилию местный писчий, имеет полное право находиться на территории княжества Миренского, сроком до одного года.
На фейку ему также была выдана бумага, в которой значилось, что та находится в магической связи с авантюристом, именующим себя Ссаш Талине, подтвержденной соответствующей клятвой, а значит теперь всю ответственность за нее несет именно Александр. Услышавшая эту официальную формулировку, мелкая надулась, тут же показав ему язык и сделав вид, что как раз сейчас совсем не против немного побезобразничать.
Однако угроза с его стороны лишить ту шоколадной пайки ожидаемо подействовала, и сложившая в ангельском жесте ладони Ежка тут же изобразила из себя саму покорность и скромность. Лишь хмыкнувший глядя на это представление чиновник закончил наконец-то последние формальности, отдав им все бумажки, и отправил обратно.