— Спасибо, обойдусь, — вырвал свою конечность и спрятал на всякий случай за спину, усевшись обратно.

— Ой, какая цацка! — теперь в моих загребущих лапках оказались тонкие пальчики маман, на одном из которых красовалось изящное колечко из белого металла (не серебро точно) с сапфиром. — Я на рынке такое видела. У цыганки, седой такой, вы же у нее брали? Шик! Надо себе такое же прикупить.

Оставив в покое даму, переключила свое внимание на папахена, но тот поднял ладони вверх.

— Сдаюсь! Что угодно, только не маникюр!

— Эм, э-э-э, — почти пришедшая в себя Евгеньевна подыскивала безопасную тему для разговора. — А где вы познакомились?

— В клубе, — успел вякнуть Полянский.

— Анонимных… — продолжила я.

— Трезвенников, — перебил, взяв мою руку и сильно сжав пальцы.

— Хм, — папахен почесал подбородок. — Что-то я о таком не слышал.

— А это клуб рукоделия для мальчиков, я туда к брату приходила, — я улыбнулась Артему — Темка вот из бисера фенечки плетет. Правда, мой хороший? — обернулась к семейству и продолжила. — Он мне такой браслетик сделал! Блеск! Розовый, с сердечками! Он у меня такой романтичный!

Хотела снова потрепать за щеку, но он успел отклониться.

— Как много нового можно узнать о своем сыне, — покачал головой папочка и подмигнул. — А вы, Вася, чем-нибудь увлекаетесь?

— Я…

— Она бы рада, да все время на меня тратит. Такая хозяйственная! Без конца готовит, убирает, стирает. И все вручную! Стоит мне только прийти, так сразу тапочки приносит! Ели уговорил мне на ноги не надевать! Такая заботливая!

Я аж замерла от такой наглости, чем тут же воспользовался Артем, почесав меня за ухом.

Как кошку, блин!

— Ну, что ты, милый, — от моего тона парниша побледнел. — Мне же не тяжело, родной мой. Тем более, те кружевные стринги, которые ты носишь, можно только руками стирать, от машинной стирки они портятся. Ой! — прикрыла рот ладошкой. — Ты же просил никому не говорить! Прости, дорогой!

Артем покраснел. Нет, побагровел.

Маман икнула, папан закашлялся, Леня подавился водой.

Я обвела их суровым взглядом.