— Значит, нет, — тяжело вздохнула. — А жаль.

Артем осуждающе посмотрел на меня.

— Ладно, если мы объявили вооруженное перемирие, то придумай, во что мне переодеться, а то голым задом сверкать как-то не очень хочется, — решила пока его больше не доводить.

Полянский на секунду задумался, потом кивнул.

— Пошли, — сделал шаг к лестнице.

— Куда?

— В мою комнату.

— А может не надо?

— Надо, Вася, надо.

Пока Артем рылся в гардеробной, я осмотрелась. Его комната, как, собственно, и весь дом, была идеально обставленной и безликой. Даже книги на полках были выдержаны в единой цветовой гамме — золотисто-бежевый и темно синий. Я провела пальцем по корешкам — ни одного названия на русском языке.

— Это не мои книги. После того, как тут ремонт сделали, я не жил здесь.

Я обернулась. Артем стоял, привалившись к косяку двери, и наблюдал за моими перемещениями.

— А почему?

— С Кариной характерами не сошлись.

— Кариной? Она же…

— Она — вторая жена отца.

— То есть…

— Нет, мне она не мать.

На кровати лежало несколько мужских рубашек и пара свитеров на выбор. Я подцепила один, темно-синий, мягкий даже на вид.

— Отвернись.