Все, кем ты себя считал, превращается в прах. Подхваченный безжалостным ветром этот пепел сочится сквозь ладони, стремительно исчезая в ночной мгле. И вот он ты. Голый, беззащитный и обессиленный, стоящий на руинах собственных иллюзий. Отчаянно уводящий взгляд от истинного себя. Страх. Парализующий страх охватывает и уносит за собой в тернистые дебри отчаянья. Как я мог позволить этому случиться? Как мог допустить такое? Сначала Ася, теперь Василий Андреич…»

Прижав к себе сына, молодой человек пообещал, что выполнит последнюю просьбу старика. Пошатываясь на нетвердых ногах, Максим зашагал прочь. Туман в голове спутывал мысли, непрекращающаяся тошнота и звук собственной крови в ушах не позволяли ускорить темп. Силы покидали его.

Впереди замаячили очертания дачных домов. Окинув поселок мутным взором, молодой человек с трудом побрел к ближайшему дому. Кованая ограда с замысловатым узором встала на пути. Одной рукой он начал шарить по холодным прутьям, ища замок.

– Пошел прочь! – раздалось слева.

Развернувшись, Максим уставился в темноту. Никого.

– Проваливай отсюда – повторил хрипящий голос.

– Где вы? Помогите…

– Считаю до трех и спускаю собаку – словно в подтверждение раздался лай.

– Прошу вас, мне плохо…

– Раз.

– У меня сотрясение…

– А у меня не больница. Два.

Развернувшись, молодой человек поплелся дальше. Поселок, издалека казавшейся обычной деревушкой, на деле оказался элитным дачным кооперативом. Каменные махины, надежно спрятанные за заборами, так и кричали о достатке своих владельцев. Переходя от дому к дому, Максим безуспешно молил о помощи. Люди, закрывшись в своих пропахнувших купюрами мирах, не желали впускать покалеченного и бедного человека.

Получив очередной отказ, молодой человек осел на землю. Ноги отказывались повиноваться. Прижимая к себе плачущего сына, он боролся с подступающим отчаяньем.

– Кто-нибудь… Ну хоть кто-нибудь – прошептал Максим, чувствуя как сознание покидает его.

Придя в себя, молодой человек с радостью отметил, что ему стало лучше. Голова по-прежнему болела, но тошнота почти прошла. Открыв глаза, он увидел серое небо. Рваные тучи неслись, осыпая землю мелкой крошкой снега. Поморщившись, мужчина повернулся, чтобы укрыть сына. Рядом никого не было. В панике подскочив на ноги, Максим закрутился на месте, осматриваясь.

– Тимофей! – вскричал он – Тимофей!

Мечась по округе, словно загнанный зверь, мужчина продолжал отчаянно звать сына. Осматривая каждую встреченную канаву, каждый закуток, он молился, чтобы ребенок был жив. Снова и снова подбегая к неприступным домам, он пытался узнать хоть что-то. Тщетно. Развернувшись, Максим бросился назад к дороге. Пробегая метр за метром, он старался не думать о том, что ждало его впереди. Не думать, что могло произойти с младенцем в разразившемся на трассе хаосе. Он бежал, молясь лишь найти Тимофея живым.