Не получив ответа, он крадучись направился к двери. Закрыто. Пробормотав извинения, старик достал из внутреннего кармана проволоку и поковырял в замке. Раздался щелчок и дверь поддалась.
Быстро осмотрев одноэтажное строение, мужчина вернулся к машине. Подхватив трясущегося Максима, он помог ему выбраться.
– Как ты, парень? Идти сможешь?– молодой человек утвердительно кивнул.
Обойдя Ниву и взяв спящего ребенка, Василий Андреич кивнул и мужчины направились в дом.
Положив Тимофея на кровать в комнате, старик помог Максиму разместиться на кухне. Проверив все шкафчики в санузле, и не обнаружив аптечки, мужчина отправился в машину. Вернувшись с автомобильным набором, он достал медикаменты и начал осматривать раны.
– Ну не все так плохо – успокаивающе произнес Василий Андреич – Придется, конечно, потерпеть, но что тебе такие раны после пережитого?..
Сняв остатки бинта, и обработав пулевое ранение, он почувствовал укол совести. Если бы он не выстрелил… Закончив с ранами, старик поднялся и поставил чайник.
– Чай будешь?
– Угу – кивнул молодой человек.
Настенные часы пробили четыре утра. Разливая кипяток по кружкам, Василий Андреич исподтишка посматривал на Максима. Держится он, в принципе, не плохо.
– Что дальше? – спросил молодой человек, с радостью осознав, что перестал трястись.
– Поспим пару часов. Утром видно будет.
Лежа на кровати рядом с сыном и слушая его мирное дыхание, Максим улыбнулся.
– Василий Андреич!
– М?
– Спасибо! – прошептал он и уснул.
Глава 5.
Девятое ноября две тысячи шестнадцатый год. Станция Пушкинская.
Серое небо над головой сменил каменный свод московской подземки. Торопливо перебирая ногами, люди спешат по делам. Словно муравьи, организованными колоннами направляясь к рабочим местам, они бегут, не замечая ничего вокруг. Периодически, сонный взгляд выхватывает кого-то из толпы. Вот женщина в чудаковатом пальто, на бегу копается в сумочке. За ней мужчина в помятом костюме, нервно запустивший пальцы в волосы, с тревогой поглядывает на часы. Где-то плачет ребенок. Все идут, погруженные в свои мысли.
Шаги становятся короче и движение замедляется. Лестница запружена людьми, хаотично расходящимися в разные стороны. Потоки разноцветных пятен смешиваются, отталкиваются и вновь продолжают свой путь. Переполненное метро может показаться адской вакханалией, но вглядевшись в его сердце, вы замираете, очарованные этой беспорядочной системой. Десятки, сотни, тысячи людей проходят по этим каменным полам каждое утро. Каждое утро стены московского метрополитена впитывают мечты, дыхание и пот жителей мегаполиса. Фрески и скульптуры, установленные на станциях, с тоской вглядываются в лица, безмолвно моля о внимании…