Наверное, ни разу не проще. От монстров хотя бы понятно, чего ждать — они просто хотят тебя сожрать. Люди же гораздо хитрее и коварнее. Могут ударить так, что ты волком взвоешь и трижды пожалеешь о том, что не против химеры в чистом поле на кулаках вышел, а в пасть к интриганам полез. Если так посмотреть, то здесь, при нынешней-то нагрузке, мне гораздо спокойнее, нежели в Рилане. Никаких демононенавистников под боком, никакого Лана, могущего нагрянуть в любой момент, никаких орденов с их экспериментами. Опять же, здесь я сам себе власть.

Придётся потрудиться, чтобы всё начало работать с моим минимальным вмешательством, но я считаю это равноценным обменом.

Тем временем я приблизился к башне и, сделав пару кругов вокруг такого красивого и тешущего моё самолюбие, — эскизы-то мои, как-никак! — сооружения, приземлился у входа, сразу распахнув ворота мощным потоком воздуха и прошествовав внутрь. Первый этаж — сугубо гостевой. Здесь удалось расположить большой зал для приёмов с находящейся там же внушительной лестницей наверх, пару небольших гостевых комнат и служебное крыло, попав в которое можно было спуститься вниз, — а башня на два этажа уходила вглубь, — или подняться вверх без лишних глаз. Второй этаж заняла Гесса со своей лабораторией, а третий — уже я со своей. Жилые комнаты, ровно три штуки, — с заделом под ребёнка, — расположились на четвёртом этаже. Пятый пустовал, зато на минус первом были организованы склад и кухня, а на минус втором — жилища для прислуги. Я и не думал спорить с тем, что поддерживать чистоту даже на этих нескольких этажах задача невыполнимая, а самостоятельно готовить с учётом нашей занятости…

Короче, ныне против слуг я ничего не имел, да и Гесса была не против. Правда, пока всё внутреннее убранство кроме, разве что, комнат выглядело довольно грустно — требовалось целенаправленно украшать коридоры и помещения, на что требовались лишние ресурсы, которых у нас не было.

— Господин. — У ведущих в покои Гессы дверей меня встретила Файя — та самая служанка, оставшаяся у иллити после моего отречения от рода. Ей повезло выжить, и на этот раз причин прогонять её у меня не было. Тем более, знакомое лицо всяко лучше кого-то со стороны. — Госпожа велела вас не беспокоить, но, вероятно, ваш ребёнок уже в ближайшее время придёт в этот мир.

— …?!

— В башню уже прибыли опытные служанки рода вместе с вашей матерью и опытным целителем… — Я ломанулся было к дверям, но Файя уверенно преградила мне путь: — Госпожа запретила вас пускать до тех пор, пока она сама не пожелает обратного.

Пойти, что ли, на кофейной гуще погадать, в чём именно я провинился? Или в волшебные картишки партейку раскинуть? Я всё понимаю — страхи выглядеть некрасивой и всякое такое. Но при родах-то зачем?! Как будто я там чего не видел, чай, годков-то три сотни скоро. Правда, точную цифру Гесса не знает, но всё-таки…

Вздохнув и опустив веки на пару секунд, я отошёл к стене напротив и, уткнувшись в неё спиной, тихо сполз на пол, приготовившись ждать. Уверен — сейчас во всём Доме не найдётся человека, которому хватит храбрости попросить меня заняться чем-то ещё. В конце концов, я впахивал как лось ещё и для того, чтобы суметь выделить выходной в этот счастливый день.

Гесса — демон и, до кучи, королева магии. Её организм гораздо сильнее и выносливее, нежели у обычных представителей её расы. Я думал, что при таком раскладе ничего не может пойти не так. И, знаете…

Я никогда так не ошибался.

Часть II.

Я ждал несколько часов, придумывая десятки имён для ребёнка любого пола, а также репетируя речь для ставшей матерью жены. И если поначалу я как-то справлялся с нервами, то вскоре моё самообладание начало сдавать. Пару раз я даже порывался войти и узнать, что происходит и почему так долго, но вовремя себя одёргивал и терпеливо ждал. Но вот двери распахнулись — и оттуда вышла незнакомая служанка-иллити, что-то шепнувшая на ухо Файе. Вернее, это она думала, что я ничего не разобрал, но три определённых слова мой слух уловил безошибочно.

“Проблемы” и “может умереть”.

Наверное, служанки заметили лишь то, что я исчез, а затем появился, успев миновать две комнаты. Первым делом в глаза бросилась Кларисса с младенцем на руках — вполне здоровым и плачущим. Говорят, что молчаливые дети могут и не выжить, но с моим всё было нормально. Убедившись в этом, я обратил свой взор на Гессу.

Бледная, с закрытыми глазами и дрожащими веками, она сама не походила на себя. Это была не та бледность мага-исследователя, проводящего большую часть времени в подземной лаборатории, нет. Это была та бледность, с которой я был знаком не понаслышке. Бледность умирающего человека…

С одной стороны кровати сидела целительница, безостановочно начитывающая заклинания, так что мне осталась другая сторона кровати, перед которой я и встал на колено. Правая рука Гессы оказалась зажата в моих ладонях, а мгновение спустя я уже надрезал её вену, пустив в дело все свои способности в магии крови.

Альцы сами по себе никогда не испытывали проблем с деторождением, Гесса отлично себя чувствовала вплоть до этого самого дня, а её ранг королевы магии мог нивелировать любые физические проблемы. Единственным, что могло пошатнуть её здоровье, оставался яд — тот самый, с которым, как я думал, мы разобрались ещё в том подземелье. Гесса сказала, что от него не осталось и следа, а я даже не стал проверять — кто, если не сам маг, может досконально проверить состояние своего тела? Но что, если моих способностей на тот момент не хватило для полной победы над ним? Что я вообще знал о ядах? Могут ли они притаиться, как какая-то болезнь, и в момент слабости резко начать прогрессировать?

Впервые в жизни я всерьез проклял свою ману, которая совершенно не располагала к исцелению.

Все кроме целительницы и мамы с моим ребёнком покинули комнату, так как ту наполнило отнюдь не дружелюбное давление, обошедшее стороной лишь тех, кому я доверял. Сидящая напротив женщина неизвестно как втёрлась в доверие к моему подсознанию, но я не обращал на это внимания — практически всё оно было сосредоточено на Гессе и чудовищно быстро распространяющейся субстанции. Яд, который я выводил много лет назад, был лишь блеклой тенью нынешнего. Блеклой, забитой и стабилизированной тенью. Справиться же с тем, что пожирало тело моей жены, мои способности не могли. Я замедлял процесс, не пускал отраву к самым важным органам, но если я выводил какую-то часть яда, то тот формировал ещё две части. Какую же чудовищную силу хотела получить Гесса, раз её своевольный отголосок обладает такой мощью…?