Когда сестры только родились, отец, будучи в подпитии, погиб, упав с обрыва и сломав при этом себе шею, поэтому вся тяжелая мужская работа по дому легла на еще не окрепшие плечи паренька.
Сначала он думал, что на кухне не задержится, всего-то на несколько дней, в виде наказания, а затем снова вернется к своим, в роту, будет нести караульную службу или делать работу куда пошлют.
Но человек предполагает, а Бог располагает.
За то время, что они находились на новом месте, он так привык к кухне, что сам уже не хотел никуда уходить. Работа была хоть и тяжелая, но привычная: наносить воды, наколоть дрова, растопить печь, почистить котлы и кастрюли, выполнить другие мелкие поручения. Парень все делал быстро и даже с удовольствием. Всегда сыт, в тепле, и на разные работы не гоняют, в караул ходить не надо. Повара также были довольны исполнительным солдатиком, иногда подсовывая ему кусок повкуснее. Что еще нужно простому человеку для выживания в неизвестном мире!
Вот и сегодня перед обедом Фома, подхватив два ведра и весело насвистывая понравившуюся мелодию с пластинки, пошел к озеру за водой. По требованию доктора, командир полка обязал всех пить только кипяченую воду, чтобы не подцепить какую-нибудь заразу. Поэтому кипячение воды вошло в прямую обязанность Фомы.
По дороге он увидел группку ребятишек лет пяти — семи, копошившихся в траве возле небольшого овражка. По малолетству их не привлекали к работе, как старших. За детворой присматривали две пожилые женщины, но они куда-то отлучились, так что дети были предоставлены сами себе. Фома немного задержался возле детишек: среди них он увидел двух девчушек, очень похожих на его сестренок-двойняшек. «Как они там?!» — воспоминания о родных, оставленных в прошлом, нахлынули на него. Тяжело вздохнув, парень продолжил путь к озеру. Набрав воды, не спеша стал подниматься по склону.
Вдруг внимание Фомы привлек крик мальчугана:
— Отдай! Это я нашел! Отдай, а то взорвется!
— Не отдам! Не отдам! Попробуй отними! — дразнилась девчушка.
Глянув на них, Фома оцепенел. В руках у девчушки он увидел «лимонку» — оборонительную гранату Ф-1. Мальчуган попытался вырвать гранату из ее рук, но девчонка вывернулась, и у пацана осталось только выдернутое предохранительное кольцо с усиками.
Мгновенно осознав всю опасность ситуации, Фома крикнул:
— Стой! Держи!
От резкого окрика взрослого детвора замерла на месте. Девчушка прижала гранату к своей груди и испуганно уставилась на красноармейца.
— Держи, маленькая! Держи крепко, не отпускай! — Парень бросил ведра на землю и шагнул к малышке.
— Нате! Я пошутила… — С этими словами она протянула ручки к Фоме и разжала ладошки. Спусковая скоба запала сухо щелкнула и отскочила в сторону.
«Все!» — только и промелькнуло в голове у Фомы. В следующее мгновение он оказался возле ребенка, выхватил гранату из детских рук и прижал ее к своему животу. Кинул взгляд по сторонам. Кругом были дети, люди. «Куда?! В овраг!» Но овражек неглубокий… Все… Положенное время замедления запала в три с половиной секунды истекло. Парень бросился на дно, накрыв собой гранату.
Раздался взрыв.
На шум со всех сторон стали сбегаться обитатели лагеря.
Несколько осколков все-таки вырвались наружу. Один зацепил мальчугана, разорвав на его плече одежду, поранил руку и оцарапал щеку. Ребенок вскрикнул от внезапной боли и зашелся громким плачем, размазывая по лицу слезы вперемешку с кровью. Другие осколки посекли ближайший кустарник.
Ближе всех к месту взрыва оказался сослуживец Фомы Семен Машурин, принесший от работавшей неподалеку бригады лесорубов ветки деревьев и щепки для кухни. Подбежав к испуганным детям, он увидел окровавленного зареванного мальчишку.