— Да. Остановился. Помет нюхал. Обошел его.
Вайра кончиком охотничьего копья осторожно ткнул комок помета неизвестного ему животного.
— Свежий. Недавно прошли.
— Надо проверить, кто такие.
— А как же охота, Вайра? — спросил вожака худенький парнишка, прижимая к груди свое копье.
— На сегодня охоты не будет, Пики Чаки, — строго ответил тот. — Ты сейчас быстро возвращайся домой. Скажи вождю Синчи Пума, моему отцу, что из священной долины богов появились чужие.
Паренек кивнул и уже собрался бежать, как его остановил окрик вожака:
— Подожди!
Вайра подошел к растущему недалеко кусту с широкими листьями. Сорвав один из них, он вернулся к помету и с помощью ветки перекатил один из крупных комков на лист.
— На. Передай Синчи Пума. Скажи, что у этих людей такие животные и их много. Все. Беги.
Паренек по имени Пики Чаки осторожно взял у Вайры лист с пометом и положил его в свою плечевую сумку, затем, перехватив поудобнее копье, повернул в сторону, откуда они только что вышли на тропу, и скрылся за деревьями.
Двое оставшихся молодых охотников, обойдя помет, внимательно осмотрелись и прислушались к лесным звукам, потом бесшумно двинулись по следам чужаков.
— Деда, а почему мы не такие, как в Хосхо?
— Какие не такие?
— Ну… У нас кожа и волосы светлые, а когда я с мамой жил в Хосхо, там было много других людей. Кожа у них темнее нашей и волосы черные. Хотя у папы и у Единственного такая же, как и у нас с мамой, и у тебя…
Синчи Пума погладил светлую головку пятилетнего внука, сидящего у него на коленях.
— И Единственный, и твой папа, и твоя мама, и я, и все, у кого кожа и волосы светлые, все мы — дети богов, потому что похожи на них. Этим и отличаемся от других. Боги поставили нас править миром, а все остальные народы должны нам подчиняться.
Мальчуган немного помолчал, подумал о чем-то и тихо, почти шепотом, заглядывая деду в глаза, спросил:
— Деда, а мой папа и я, мы можем стать Единственным?
Синчи Пума снова погладил внука по мягким волнистым волосам, усмехнулся и так же тихо произнес: