– Послушаем их главного и разберёмся. Если это в самом деле непрошибаемый тупизм – запретим их проповеди и порекомендуем им самим поскорее покинуть страну во избежание неприятностей…

Как и полагалось авторитетному античному философу, учёный грека оказался пожилым и полуседым бородачом. И Юлька таки не ошиблась, не говоря уже об агентуре Васкеса – старый философ был как раз из этих уранидов, буквально – детей Неба. Это они за святую гармоничную праведность своего учения так себя возносят. Собственно, те же самые орфики, только более практичной направленности – те считают, что сперва надо всё человечество перевоспитать, а потом уж из того перевоспитанного человечества свой идеальный социум строить, а эти считают примерно как один наш политик с родинкой – что главное нАчать, углУбить, а там уж процесс и сам пойдёт. Вот они и ищут со времён своего отца-основателя Алексарха, где бы им ещё нАчать так, чтоб ни одна сволочь под ногами не путалась и не мешала углУбить, пока процесс в натуре сам не пойдёт, гы-гы!

От мясного Деметрий и в самом деле отказался наотрез, полностью подтвердив наши сведения об евонных "братьях по разуму", но рыбным блюдам и моллюскам грек должное отдал – как оказалось, запрет распространяется только на теплокровных, а рыбу и всевозможных гадов им есть можно. Но и совсем уж фанатичного святошу он из себя не корчил и при виде того, как насыщаемся мясными блюдами мы, нотаций нам не читал и даже не морщился. Заинтересовался и яичницей, от которой отказался лишь потому, что она на сале, и я велел слугам зажарить ему яичницу на оливковом масле, которую он и уплёл с удовольствием. Не возбраняла уранидам их вера и вино, которое Деметрий тоже с наслаждением дегустировал из серебряной чаши – понемногу, как и мы, поскольку тоже не стал его водой разбавлять, когда ему объяснили, что это только испортит вкус напитка, а разбавить и уже в желудке можно – вот сок стоит, чтоб запить. В общем, мужик вёл себя вполне вменяемо, насколько это вообще возможно для ураниенутого.

– Афродита Урания и само Небо учат нас, что все люди – братья независимо от своего племени, и неправы те из эллинов, кто считает свой народ выше любого другого, – начал он наконец проповедь своего учения, – Варвары, конечно, остаются варварами, но это не их вина – это их беда. Никто не просветил их, не научил их Добру и не отвратил от Зла, – судя по его интонации, именно так, с больших букв, – Священный долг детей Неба – собственным примером указать правильный путь всем тем, кто всё ещё пребывает во тьме невежества, и тогда Добро воцарится во всей Ойкумене. На монетах Уранополиса сама Афродита Урания восседает на сфере, символизирующей весь мир, – грек показал нам успевшую уже почернеть от времени маленькую бронзовую монетку, на которой в самом деле просматривалось что-то вроде бабы, судя по длинному подолу, прибомбившейся на что-то такое в самом деле шарообразное и даже с намёком на координатную сетку, – Мало сохранилось таких монет, и теперь мы по ним распознаём своих братьев и сестёр.

– Сферическое сидение вашей Афродиты Урании на этой монете символизирует небесную сферу или земную? – поинтересовался я.

– В сферичность Земли как наиболее гармоничную форму для неё мы верим со времён Пифагора, – ответил Деметрий, – Тем более убедительны для нас и доводы самого Аристотеля, хоть и не в почёте у нас его учение в целом. Но просвещённость – пока удел немногих, и для большинства мы говорим о небесной сфере, в которую поверить легче, для нас же это обе сферы – и небесная, и земная.

– А на обороте – солнце?

– Солнце для непосвящённых, а для наших братьев и сестёр – любая звезда из тех, которыми усеяно небо, и которые – такие же солнца, как и наше, только они очень далёки от нас. Возможно, возле них есть и планеты, подобные нашей Земле, и наверное, Афродита Урания откроет нашим потомкам путь к ним, когда всё земное человечество достигнет небесной гармонии…

Мы переглянулись и ухмыльнулись – грек не просто "просвещал" нас, а ещё и аккуратно гладил нас по шёрстке, как бы признавая достойными посвящения в великие сокровенные тайны мироздания. Дипломат, млять!

– Итак, Деметрий, ты прибыл в Испанию, на самый краешек известной эллинам Ойкумены, чтобы просветить варваров – завоевателей, поработителей, убийц и тиранов? – хмыкнул я, – В самой Элладе таких больше не осталось ни одного? И весь эллинский мир, который после завоеваний Александра стал достаточно велик, тоже весь уже просвещён и свободен от Зла?

– И эллины – точно такие же люди, как и люди иных народов, и они точно так же несовершенны. Слишком сильно властолюбие тиранов и их приспешников, и слишком уж неприемлемы для них подрывающие их власть идеи Свободы, Равенства и Братства, да и сила оказалась на стороне Зла. Злые люди уничтожили Уранополис и не позволяют ему возродиться вновь в ином месте.

– И ты решил, что найдёшь такое место в Испании, да ещё и у нас? А с чего ты взял, что мы – не такие же, как и те ваши тираны?

– Это видно по вашим делам. Царь у вас не наделён всей полнотой власти и не может стать тираном, даже если и захочет этого. Свободные у вас не согнуты в рабской покорности перед властителями, а рабов у вас немного, и обращаются с ними хорошо. На вашем пиру вместе с вами присутствуют и ваши жёны, которых вы не запираете в гинекее и не закрываете им возможности слушать мудрые беседы и просвещаться. Так было и в нашем Уранополисе. Многое у вас всё ещё не так, как следовало бы для пути Добра, но всё-же лучше, чем у многих. Вот вам бы ещё все народы в гражданских правах уравнять, убийства прекратить и рабство совсем отменить…

– И кончится всё это тем же, чем кончилось в вашем Уранополисе. А нам вот, Деметрий, почему-то хочется совсем другого результата. Рабство, говоришь, отменить? А кто будет выполнять те тяжёлые и скучные или просто грязные работы, на которые даже за хорошую плату как-то совсем не рвутся свободные?

– Ну, можно ведь поручать эти работы провинившимся в каких-то проступках в качестве наказания.

– А они точно согласятся на такое наказание? А если нет? Заставить-то можно, конечно, но чем это будет тогда отличаться от того же рабства? Временностью? Так ведь мы и настоящих рабов со временем освобождаем – тех достойных, которых не убиваем за бунт или не продаём римлянам за непокорство. Но главное – если отменить рабство, то как ты предлагаешь нам тогда приучать к порядку и культуре дикарей?

– Их нужно просвещать и учить Добру.

– И при этом сытно кормить и не заставлять работать? Так они с удовольствием всю жизнь таким образом просвещаться будут, но так до конца и не просветятся – зачем, когда и так хорошо? Ещё и семьями обзаведутся и детей наплодят точно таких же, вечно просвещающихся. Ну и зачем нам эта вечная обуза? Тогда их, получается, надо убивать на месте, а не брать в плен.

– Не надо их ни убивать, ни брать в плен. Надо просвещать их, чтобы они сами становились культурнее и добрее.

– А ИМ это зачем, Деметрий? Для них сходить в набег – это и разбогатеть, не утруждая себя работой, и поразвлечься всласть над беззащитными, и прославиться своей удалью, а значит – стать уважаемым человеком в своём племени. Сейчас страх смерти или рабства сдерживает хотя бы часть их, а если не будет и этого страха – с удовольствием пойдут в очередной набег всем племенем. Всем ведь хочется и богатства, и уважения.