– Отец утвердил название, посчитал, что негоже призывать целовать Марилену Гортенхеймскую кому не попадя, – легко откликнулся Амори.

– Ну да, – пробормотала, – я же собственность-амулет королевской семьи…

– Вот именно, – кивнул Амори, будто бы и не заметив сарказма.

– Вы что, – взвилась я, пронзённая внезапной мыслью, – целовали меня всей семьей?!

Король замер на мгновенье, пасуя перед моей реакцией. Хлопнул густыми выгоревшими ресницами.

– Только прямые наследники, – наконец, осторожно ответил. – Дед неоднократно, отец только пару раз – он относится к тебе… неоднозначно, но как прямой наследник Шамбора попробовать был обязан – вдруг исполнится пророчество? Ну и я. Так что целовали тебя только трое. Клянусь, Марилена! – заволновался Амори, увидев выражение моего лица. – Все, кто ухаживал за тобой, имели четкие инструкции. Под страхом смертной казни им было запрещено нарушать их или болтать о тебе вне стен дворца.

Тролльи дети, я же была совершенно беспомощна! Хорошо хоть в этом волшебном стазисе все физиологические процессы остановились, иначе как представлю… Но всё равно, они же мыли меня, причесывали, переодевали… И они меня только целовали? Только целовали, да? Тошнота подступила к горлу, агрант раскалился и завибрировал, отчего шоколадные волосы сладкой девушки потекли…

– Красавица, – Амори понизил голос, – даю тебе слово, что ни я, ни отец, ни кто-нибудь из придворных или слуг не позволили себе ничего оскорбительного по отношению к тебе. Я целовал тебя. Часто. Часами держал за руку. Любовался тобой сутками. Разговаривал. Но это всё. За все десять лет я не проявил неуважения.

– Как… – через силу прохрипела, вспомнив свой сон – то немногое, что действительно помнила наверняка, – как ты разбудил меня, Амори?

Он помолчал. Но не от растерянности, а собираясь с мыслями и словами. Улыбнулся светло, открыто и чуть лукаво, показывая, что преступного в этом ничего нет.

– Это такая долгая история, – голос приобрел ностальгическое звучание. – В шестнадцать я стал полновластным правителем и никто уже не мешал мне бывать у тебя. Я годы провел на коленях у твоей постели, моля тебя вернуться ко мне. Я умолял, обещал, делился планами и достижениями… рассказывал о своей любви и клялся. Так длилось до того момента, как мне исполнилось двадцать четыре и я понял, что мы сравнялись в возрасте, и что дальше я стану стареть, а ты… ты останешься такой же молодой. А ведь если верить пророчеству о ста годах сна, то к тому времени как ты очнёшься, мне исполнится… шестьдесят шесть лет. Не возраст для мага, но уже возраст для мужчины, мечтающего, чтобы прекрасная девушка назвала его любимым и желанным. Я бросился по новому кругу изучать все магические трактаты в поисках разгадки твоего сна, экспериментировал сутки напролет… Наконец, мне удалось соприкоснуться с тобой на тонком плане, и я с удвоенной силой принялся умолять тебя вернуться и быть со мной… И вот однажды ты мне ответила. Не словами, но достаточно ясно. Марилена, ты утомленно поморщилась. Это явилось для меня откровением. Мы же совершенно позабыли кто ты на самом деле, какая ты. В бесконечные просьбы, которые ты была вынуждена слушать десятилетиями, влилось и моё нытьё. Тебе, похоже, были не очень-то интересны все эти страдания. И я понял, что единственный способ вернуть тебя – это… разозлить. Ты привыкла сражаться, волшебница-воин. Это то, что ты по-настоящему любила. Ты никогда никому ничего не спускала, и всегда была готова постоять за себя и за тех, кого любила или кому служила.

– И что ты придумал, гений? – мрачно вопросила я, уже, впрочем, подозревая ответ.

– Я принялся тебя провоцировать, – скромно признался король и, видя, как вспыхивают кровожадным блеском мои глаза, поспешно добавил: – Исключительно на тонком плане, Марилена, через подключение к твоим снам.

Ну… я не знаю. Не спрашивать же его напрямую, угрожающе размахивая агрантом: так ты не хватал меня за грудь и не лез под юбку? Не на тонком плане. В реальности, пока я празднично украшенной куклой валялась в постели.

– И ведь сработало! – прорвался восторг исследователя и мага-первооткрывателя. – Ты начала реагировать… и вернулась.

Я аж зубами лязгнула.

– Ты злишься? – удивился он и вдруг просиял: – Так отомсти мне, Марилена! Стань моей женой и у тебя будет целая жизнь для мщения!

Против воли я улыбнулась:

– Ты согласен, если буду всю жизнь мотать тебе нервы?

– Лишь бы была рядом, – серьёзно кивнул он и тут же глубокомысленно заметил: – Принцесса сейчас потечет…