— Расскажи, что было, — в голосе пёстрого мечника прорезалась сталь.

Лаз усмехнулся и, глянув на Лату, перешёл на язык Люпса.

— Не доверяешь? Понимаю. История и правда не из приятных. После активации башен я не смог справиться с энергией Хаоса. Она вышла из-под контроля и я начал убивать всех подряд: как членов «Покоя», так и бойцов «Крыльев». К сожалению никто их них не выжил. В какой-то момент я услышал голос того монстра, что проявил себя тогда, на Люпсе. Но я не был при смерти и не отдавал ему управление добровольно, так что захватить моё тело полностью он не смог, лишь получил частичный контроль над моей магией. После этого он начал высасывать энергию Хаоса из башен, похоже хотел дестабилизировать мою душу, чтобы я впал в безумие и он смог получить главенство. К счастью, после того, как он вылез на поверхность и начал управлять моей магией, я тоже смог немного использовать его силу и начал высасывать души из магов, чтобы сохранить баланс между обычной энергией и энергией Хаоса.

На этих словах, сказанных с совершенно бесстрастным лицом, Фауст не выдержал.

— Ты хоть немного жалеешь о том, что сделал?!

— Жалею? Это было необходимо, иначе я бы потерял рассудок, оказался захвачен этим монстром и в итоге уничтожил бы в десятки, сотни, а то и сотни тысяч раз больше народу. Ты уже видел его истинный облик и должен понимать, что он бы не остановился, пока не превратил в пепел весь этот мир! Так что я ни капли не жалею, что высосал души пары десятков магов! Если ты считаешь, что я поступил неправильно — можешь убить меня прямо сейчас! А если нет, то позволь, я закончу рассказ.

Фауст сжал зубы так, что был слышен скрип, но ничего не возразил.

— Говори.

— Спасибо. В какой-то момент он прекратил впитывать энергию Хаоса. Моя душа, хоть и куда выносливее обычной, но такого быстрого набора «массы» всё равно могла не выдержать и тогда мы бы умерли вместе, что точно не входило в его план. Так что он решил избрать другую стратегию и попытался заговорить меня. Предлагал силу, власть и расправу над всеми врагами — в общем, как говорится, счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдёт обиженный.

— Ты, я надеюсь, не купился на это?

— За кого ты меня держишь? Конечно нет. Я всё это могу заполучить самостоятельно, зачем мне его помощь?

— И сейчас его нет? — Айна с надеждой посмотрела в глаза мужа.

— Есть, к сожалению. Пока я жив, он никуда не денется. Но пока что за рулём всё-таки я, так что переживать не о чем.

— Хорошо, если так. — Фауст, вновь перейдя на язык Леракии, поставил точку в этом обсуждении.

— Да что хорошего?! — Лата, до сих пор вынужденная просто стоять в сторонке и слушать непонятную белиберду, не выдержала. — Что тут было? Что вы скрываете?! Объясните сейчас, иначе союз между «Проасом» и «Крыльями» расторгнут!

Лаз, поднявшись, улыбнулся командующей «Проаса».

— Лата, вы ведь уже знаете, что эти башни воздействуют на энергию изменчивости внутри души, стимулируя её. Я, к сожалению, использую эту энергию очень активно, вероятно даже в большей мере, чем небезызвестный вам Даат. Так что на меня эти башни произвели очень мощный эффект, в результате которого я, каюсь, совершил всё, видимое вами. Я не оправдываюсь, это действительно ужасно и позже мы можем это обсудить более тщательно. Но вы должны понимать, что в текущих обстоятельствах разрывать договоры с союзниками, мягко говоря, глупо. Тем более что мы трое не являемся членами «Крыльев» и ваши союзы меня, честно говоря, мало волнуют. Опять же, особенно когда мы находимся в западне на вражеской территории, лишённые возможности отступить, вызвать подкрепление, а также не способные связаться с другими отрядами наступления. А теперь… — он вдруг сорвался с места на головокружительной скорости, в доли секунды оказавшись перед Латой, после чего отвесил ей мощную пощёчину. — Соберись, твою мать! Мы тут не в политические игрушки играем, а воюем! Козырять своими полномочиями будешь, когда выживешь! Поняла меня?!

От такого неожиданного напора женщина в первые секунды потеряла дар речи, лишь недоумённо прижимала ладонью стремительно красневшую щёку. Всё-таки «Проас» был организацией, что занималась боевыми операциями далеко не в первую очередь и Лате был куда привычнее более тонкий и мягкий подход. Однако двести лет жизни — это всё-таки не пустой звук и в себя командующая пришла очень быстро.

— Поняла. Прошу прощения за истерику.

— Извинения приняты. А теперь надо решить, что нам, собственно, делать дальше. У кого какие идеи?