«Ты прав, ученик, моего текущего резерва на это бы не хватило.»

Охренеть. У гномов есть рунные мастера сильнее наших архимагов? Или мы прозевали целую армию посвященных?

«Будешь внутри — постарайся не повредить сам домен. Не используй слишком мощных заклинаний. А сейчас не фони, я подберу алгоритм для перехода.»

В мою несчастную голову хлынул поток формул и цифр. Если по отдельности я понимал почти половину, то как они сцеплялись между собой — было решительно непонятно. Он специально считает сложными методами, чтобы развить во мне комплекс неполноценности? В расчеты добавились руны, я ощутил, как формируется мыслеобраз магического круга. Оптимизация схем, сокращение текста заклинания… готово.

«Внутри будешь сам по себе, не расслабляйся.»

Блин, страшновато вот так вслепую нырять во вражеское логово. Я разогнал источник на максимум, иссиня-черные искры побежали по фигуре; зачем-то глубоко вдохнул и активировал печать перехода.

На островке — висящей в подпространстве вершине холма — все было напоено живительной силой, словно у священного источника или в храме богини исцеления. Ласковая аура ощущалась даже сквозь мою жгучую ману. Рефлекс немедленно бросил меня в боковое скольжение, уводя с точки перехода. Дурацкий рефлекс. На сетчатке отпечаталась картинка — пустое серое небо промежутка, зеленая трава под ногами, приземистые гномьи палатки. В рунном круге, всем исписанном закорючками, двое бородачей возились гномом… нет, с гномой, видимо, из чистого фансервиса одетой лишь в простыню с разрезами. Вопреки слухам, женщина-гном безборода и миловидна, изгибы фигуры все покрыты татуировками-рунами. Выходит, это и есть та катапульта, что бросила полтора центнера гранита за километр, безошибочно попав в старика. Дизайн оружия — на пять баллов. Гному корежит, что неудивительно — такая нагрузка на опорно-двигательную. Похоже, она все еще жива лишь благодаря исцеляющей ауре домена. Если все-таки оторвать взгляд от татуированных грудей и бедер, то ближе ко мне сидит четвертый гном, совсем еще мальчишка с пушком на подбородке, в глазах торжество. Перед парнем на расчищенной земле — целый абзац рунной вязи, каждая строчка начинается со знакомой частицы «не».

Мозг отстраненно отмечает сбой заклинания скольжения. Вместо того, чтобы вновь воплотиться, я все дальше превращаюсь в волну, какие-то части меня утрачиваются, рассеиваясь в небытии. Похоже, рунная схема молодого гнома отрицает мое существование, я же сам и помог ему, совершив фазовый скачок. Гномы сегодня творят невозможное — чтобы вот так стереть из мира мага с активным источником, нужно чудовищно превосходить цель по силе. Пятно пустоты разъедает мою память — понятия не имею, что было в этих воспоминаниях, но подсознательно ощущаю — что-то было. Что-то важное.

Потом пришла слепящая ярость. Жалкие недомерки посмели встать у меня на пути, непростительно! Фальшивый мирок трещит, не в силах вместить мое присутствие, когти прорывают в земле дыры в пустоту. У коротышек смешные испуганные рожицы, сопляк что-то торопливо пишет на земле; я вдыхаю воздух всеми глотками, смертоносное пламя приятно щекочет гортани… Я вновь осознаю себя. Кажется, у засранца не получилось развоплотить меня, но все ли части меня вернулись? Какой-то грохот… Выстрелы? Тупо смотрю на брызги моей крови. Один из бородачей отвлекся от гномы и целит в меня механизмом со множеством шестеренок. На третьем выстреле мозг выходит из ступора, вокруг меня появляются печати кинетического щита. В туловище дырки, но я пока на ходу, отчасти благодаря исцеляющей ауре, отчасти в силу собственных… особенностей. Молодой гном тоже взял себя в руки, что-то пишет на земле с невероятной скоростью; уткнувшись в рукав, выдаю из посоха вспышку света максимально доступной яркости и, без промедления — ледяные копья в молодого гнома. У гномов бессовестно высокое сопротивление магии — отведай простых летящих сосулек, сопляк. Прозрачная голубая пластина в полтора моих роста возникла на пути снарядов в последний момент, брызнула картечь осколков. Плоскость щита, удлинняясь, опрокидывается на меня, как огромная мухобойка; преодолев миг паники, заставляю себя уйти в скольжение. Стрелок уже продрал глаза после вспышки, в меня снова летят пули, рикошетя от щитов. В моей ладони возникает мячик плазмы, целюсь не в гнома, в землю перед ним. Ага, молодого отбросило от его писанины, нечего фигней заниматься, тут люди дерутся. Жалко, не скинуло с острова, а ну-ка еще разок — тут надписи на земле вспыхивают голубым, над головой старшего гнома что-то засветилось; я рванулся назад, почти к самой границе, где травянистый холм обрывается в бесконечность. Меня спас крутой склон — гномы сидели на самой вершине, я же стоял у границы — поэтому секущая плоскость, возникшая над головой старшего бородача, не отрезала мне все по грудь, а лишь чиркнула по волосам. Мама мия… Старший бородач перестал тратить патроны и целит в меня левой рукой, на рукавной пластине — цепочки символов. Льдистая полоса возникла перед лицом, наплевав на щиты и лишь едва не попав в голову — это я знаю, Алмазное Копье[13]. У всех этих геометрических фокусов нет скорости в привычном понимании, но прицеливающая рука рунописца все же может не успеть. Приседаю, спасаясь от еще двух лучей, от боли в простреленном боку перехватывает дыхание. По неизвестным причинам рунные мастера, противостоящие мне, не используют логических связок, только геометрию — старший часто простыми приемами, молодой реже, но главным калибром. Кстати, пора бы ему в очередной раз… Пространство вокруг меня пошло волнами, и я понял, что мое движение замедляется, словно бегу по дорожке тренажера, не двигаясь с места. Градиент мерности — молодой поганец впихнул в полметра вокруг меня долгие километры пути. Старший рунописец ощерился, указывая пальцем мне в живот. Черт, черт, черт! Скользить страшно, но без этого меня точно убьют — я размылся сгустком воли и магии, мое фантомное тело пробили два алмазных копья — молодой тоже не брезговал простыми приемами. Возникаю на том же месте, младший гном опять пишет многобукав. Малое воплощение — я превращаюсь в великана с пятиэтажный дом, сверкающая спица пробивает ногу. Вскидываю руку в сторону гномов и вновь концентрирую свою суть, распределенную по гигантской иллюзии — но не в ногах, как положено, а с правой ладонью в качестве опорной точки. Материализуюсь в воздухе и еще успеваю увидеть, как целый ворох секущих плоскостей, наклоненных под разными углами, прошил то место, где я только что стоял. Скольжение к молодому гному; коснувшись земли, применяю дымовую завесу, словно заправский ниндзя. Рывок — и мое колено врезается в лицо засранца, опрокидывая его. Отбросив посох, вцепляюсь обеими руками в гнома и наваливаюсь сверху, превращая свою ауру во всепожирающий черный огонь. Наверное, человека или эльфа убило бы мгновенно, но знаменитое сопротивление гномов сдерживает огонь проклятья. Парень без видимых усилий отжимает меня одной рукой, чувствую себя ребенком, борющимся со взрослым. Разбитое и обожженое лицо гнома жутко перекашивается, это что, ухмылка? Рунописец свободной рукой тянет из-за пояса нож — в этот момент разогнанный телекинезом посох, мой элегантный «костыль», входит в зазор между нами, пришпиливая гнома к земле. Свободной левой хватаюсь за древко и применяю Извлечение, технику темной школы, преобразующую энергию жертвы в мою ману. Хрустальный шар, венчающий посох, вспыхнул, как солнце, бессовестно демаскируя меня — но мне было не до того. Необъятный поток силы, рвущейся из гнома, переполнял источник — не сжигай я ману в черный огонь — порвало бы, как грелку. Могучий восходящий поток, порожденный моим инферно, разогнал дым, вокруг стремительно расширялся круг мертвой травы, кто-то кричал — я, или молодой гном, или оба сразу. Старший гном вновь применил копье, я даже не понял, попал ли — было адски больно от собственного черного пламени. Мне повезло — молодой рунный мастер умер чуть раньше меня, неистовый поток энергии прервался. Избавиться… от… излишков! Конус бушующей черной смерти вырвался из моей ладони в сторону гномов — и расплескался об четырехгранную силовую пирамиду. Я, все еще на четвереньках, выдернул из подсумка синюю склянку, зубами сорвал крышку. Немного полегчало.

Поднимаюсь на ноги, с хлюпающим звуком выдергиваю посох из тела парня. Волна магии прокатывается по древку, счищая кровь. Что, черт возьми, это было? Наверное, такую мощность мог бы выдать один из Столпов — скажем, Мировое Древо в лесу амазонок или гигант, спящий во льдах южного континента. Но точно известно, что энергию великих природных Истоков нельзя использовать — она защищена божественной волей. Надеюсь, я не убил какого-нибудь гномьего бога… Синий эликсир действует, мой источник вернулся к нормальному режиму. Ну-с, кто следующий? Один из бородачей по-прежнему отпаивает гному из каких-то склянок, второй, тот, что со стреляющей хренью и копьями, что-то неторопливо пишет на рукавной пластине. Мерцающая пирамида защищает всю троицу, если уж мой выплеск инферно ее не пробил — нечего долбиться головой. Хм. Ребята, а кислород у вас там в пирамиде вырабатывается? Классическая связка — трансфигурация превращает грунт вокруг пирамиды в земляной жир, два красных магических круга совмещаются; огромный костер пышет нестерпимым жаром, я отступаю на несколько шагов. Конечно, грани пирамиды сдержат тепло и дым, откровенные поражающие факторы, но если нет своего источника кислорода — можно попытаться обеднить воздух огнем. Другой вопрос, насколько стенки замедляют воздухообмен, этак можно торчать у костра часами. Мир снова идет волнами, и огненное кольцо начинает раздвигаться, открывая проход. Пирамиды внутри больше нет, вижу предельно сосредоточенного бородача, удерживающего градиент, второй бородач выводит шатающуюся гному. Моя первая молния канула в спрессованное пространство, второю я метнул не из руки, а с серого неба. Огонь прыгнул назад, раздался ужасный крик; целитель уронил полураздетую девчонку и вскинул руку — у него тоже были написанные про запас рунные цепочки — но уронил слишком бережно, потеряв драгоценное мгновенье. Раскаленный темно-красный разряд[14] ударил в гнома, пересилив сопротивляемость — старик упал ничком, мой внутренний людоед утратил к нему интерес. Грохнул выстрел — пробив кинетический щит, пуля попала прямо в сердце; миг спустя навершие моего посоха безжалостно ударило гному в живот. Душераздирающие крики из огня наконец стихли, потянуло тошнотворным сладковатым запахом. Я сел на пожухлую траву, позволяя целительной ауре оскверненного домена успокоить боль в израненном и обожженом теле.

«Ну и ну, — хмыкнул в голове сенсей. — Какие-то недомерки едва тебя не сделали.»

«Я думал, в изолированном пространстве я сам по себе.»

«Не в силу магических законов, а только моим решением. Приучайся действовать самостоятельно, на тебя уже приходят запросы.»

«Вылечите девчонку? Как-никак, редчайший талант.»

«Она же совсем мелкая. Неужто я воспитал тебя извращенцем?»

«Так и хорошо, что мелкая, меньше уйдет на прокорм.»

«Ладно, но взамен ты завтра отправишься за покупками.»

«Разумеется, Учитель. Что нужно купить?»

«Есть у меня некоторый интерес к восточной культуре.»

Рядом со мной сложились филигранные печати, открывая портал.