Глава 31

Лили и Дженна отрабатывали кувырки, Колин веселился в игровом городке с новым приятелем, с которым познакомился на качелях. Для начала ноября было тепло, мальчишки сняли свитера и повесили на симпатичную изгородь, отделявшую зеленую зону от игровой. Но Мэрили дрожала даже в свитере. После общения с детективами она чувствовала себя раздетой. И выставленной на всеобщее обозрение. Это чувство было слишком хорошо ей знакомо. Она помнила, как много времени требуется, чтобы прийти в себя, и не знала, хватит ли сил снова это пережить.

Когда она вернулась из участка домой, там ее встретила Линди, и Мэрили была в таком оцепенении, что даже не рассердилась на Уэйда за своевольную выходку. Слишком расстроена разговором с родителями, который ничем не помог, лишь подчеркнул ее беспомощность. Ее одиночество. Она хотела даже позвонить психотерапевту, но не смогла побороть апатию и найти ее номер. Мэрили казалось, что после смерти Джона она пришла в себя, смогла двигаться вперед, и раны понемногу заживали. Но воспоминания вновь и вновь возвращались, как обломки разбитого корабля, которые приносят волны.

Невзирая на все протесты Мэрили, Линди силой вытолкала ее в парк, заявив, что на свежем воздухе мозги включатся и можно будет подумать, как быть дальше. Лишь сидя за рулем минивэна, Мэрили поняла, что Линди имела в виду и себя.

Сидя рядом на скамейке, она записывала в маленький блокнот все, что рассказывала Мэрили, четким и аккуратным, под стать хозяйке, почерком. Словно желая проверить их дружбу на прочность, Мэрили рассказала о Джоне, о его гибели, об аресте. Но Линди только записала ее слова и кивнула, услышав, что все обвинения были сняты.

– Зачем ты мне помогаешь, Линди? Твоя жизнь будет куда проще, если ты не станешь со мной связываться.

Линди оторвалась от заметок:

– Кто сказал, что я хочу простую жизнь? Люди, не знавшие тревог, донельзя скучны. У них не было причин закалять характер. И еще я хочу, чтобы Дженна видела, как важно стоять за свои принципы. И какими должны быть настоящие друзья.

Мэрили поджала губы – в точности как Душка, когда ей приходилось скрывать эмоции.

– Хватит, а не то я разревусь. Ты даже меня толком не знаешь, Линди, ну правда.

– Я достаточно тебя знаю. Еще я знаю Душку Прескотт и доверяю ее мнению. Большинство людей ей несимпатичны, ты это знаешь. И тот факт, что ей нравишься ты, много для меня значит. Не говоря уже о том, что ты мне самой нравишься. Не каждая женщина сможет пережить то, что пережила ты за последний год, и не превратиться в ходячую развалину.

– Кто сказал, что я не ходячая развалина?

Линди серьезно посмотрела на подругу.

– Ты гораздо сильнее и смелее, чем себя считаешь.

– Почти те же самые слова я сказала Душке, а она в ответ поведала мне историю из прошлого, от которой мое сердце едва не разорвалось.

– Ну да, у вас с Душкой много общего – хотя я никогда ей в этом не признаюсь. В вас обеих есть стойкость, которую, надеюсь, я смогу воспитать в своей дочери. Сейчас ты малость распустила сопли, но я уверена, это пройдет.

Мэрили попыталась сделать строгое лицо, но вместо этого рассмеялась.

– Я надеюсь, ты права. Душка каждый раз при виде меня поджимает губы.

– Ну у нее есть на то причины. – Нагнувшись, Линди вынула что-то из потайного кармана сумки. – Пока не забыла, держи визитку моей подруги, Синтии Турлингтон. Я про нее тебе рассказывала – она адвокат по уголовным делам. Очень милая, и очень, очень хороший специалист. Позвонить ей нужно сегодня. – Она постучала карандашом по блокноту. – Мне все это не нравится. Может, это не так существенно, но Дэниел был очень влиятельным человеком. У всех зудит от нетерпения – ждут не дождутся, когда кого-нибудь арестуют.