Из табора украдена

Была цыганка прадедом.

С тамбовскою, славянскою

Смешалась кровь цыганская!

Вот так рождаются песни-легенды. Но если все правда, значит, во мне восьмая или шестнадцатая доля кавказской крови. Я этому не верил: жили мы по-русски, веры все православной, жены у Чичевых, до какого колена помнилось отцу, были русскими. Но вот однажды случилось со мной. Поехал я в командировку в Нальчик. А оттуда завернул в Северную Осетию в Орджоникидзе погостевать к добрым друзьям Рапутовым Борису Михайловичу и Варваре Тумасовне. Ну, конечно, экскурсия в горы, через ущелье, знаменитая горная электростанция, "город мертвых" — древние северокавказские могильники, уже распотрошенные нашими рукохваткими соотечественниками — туристами-мародёрами. И стоял я потом на горной дороге и смотрел вниз, на окультуренные крестьянами склоны, разглядывая причудливые очертания невысоких северокавказских вершин, убегающих в сторону России, в долины… И вдруг перехватило дыхание от неиспытанной ранее красоты и радости, сердце сладко защемило, будто жил я здесь когда-то давно и вернулся в края родные после немыслимо долгой разлуки. Что это? Зов той самой капельки горской крови или просто сила впечатлений от встречи с землей, не виданной ранее? Так сладко щемит до сих пор по утру сердце, когда вижу во сне дом моего детства, давно раскатанный по бревнышку бульдозером. Или это голос из древнейших времен пращуров моих, праславян — ариев, возвращавшихся после тысячелетних скитаний на земли предков? И я стоял уже здесь тысячи лет назад?