– Не переживай, – усмехнулся Альдивар. –  Сейчас принесут платье, и ты мне расскажешь про мой стол. Мы пойдем его смотреть.

В его голосе звучала мягкость, которая была ему не свойственна. Неужели и правда, поверил?

– Вот, ваше платье, – заметил Гийом, косясь на меня. – И ваш чай.

– Ты голодна? – спросил Альдивар, а я удивилась. Я ожидала совсем другого. И помотала головой. – Да ладно тебе! Не прибедняйся! Я что не знаю, что студенты вечно голодают!

– Сознаться честно, – вздохнула я, вспоминая вечный студенческий голод. – Я бы дракона съела, – смутилась я.

– Отлично! Неси еду, – усмехнулся дракон. – Итак, а что ты можешь рассказать мне про эту кровать?

Я посмотрел на нее, а потом на дракона. На его губах была выжидательная улыбка.

– Можно я ее рассмотрю! – попросила я, разглядывая спинку с узорами. Я свесилась, заглядывая под нее и пристально рассматривая ее ножки.

Хм… Если память мне не изменяет, то…

– Кровать относится к эпохе Первых драконов! – выдала я. И задумалась, снова глядя на ножки. – Вторая половина.

– Неправда! – заметил Альдивар.

– Что значит, неправда?! – возмутилась я. – В эпоху первых драконов драконов изображали лицом друг к другу! Под конец эпохи Первых Драконов разразилась война драконов. И после нее драконов стали изображать спинами друг к дружке. Почему вторая половина? Потому что в первой половине король обнаружил под кроватью любовника жены. Но на самом деле это – просто легенда. Просто аристократы, ввязавшись в политические игры боялись убийц под кроватью. Поэтому кровати второй половины заметно ниже, чем первой.

– Браво! – усмехнулся Альдивар, а глаза его заблестели.

Мне показалось, что даже зрачки его расширились. И мне снова начинает казаться, что он улыбается искренне.

– Только смотри сюда, открою тебе секрет. Я тебе даже помогу определить мастера. Поможет в учебе… – произнес дракон. – Дай руку… Не бойся…

Я рефлекторно поджала руку, а он посмотрел на меня с укором. Я осторожно дала руку, ожидая подвоха. Моей рукой повели по грани.

– Ну? – спросил он.

Я трогала старинный лак, чувствуя легкую шероховатость шлифовки.

– Смотри, каждый мастер использовал свою шлифовку. Грейберг фон Граусс использовал гладкую. Когда ты ее гладишь, нет ни одной шероховатости. Если чувствуешь легкую шероховатость, то это от алмазной крошки. Это Нидаль ван Дрофф. А если грубая шлифовка, то это Берген, – произнес дракон, удивляя меня все сильнее и сильнее.

Да, такому в Академии не учат.