Книги
Незримые поединки
В приказе Главного политического управления от 16 августа 1922 года, отметившем заслуги чекистов Воронежа по ликвидации бандитизма, сказано:
«…Итоги борьбы с бандитизмом на территории Воронежской губернии за 1921—1922 годы показывают, что сотрудники Воронежского губотдела ГПУ и бойцы Первого отдельного кавалерийского эскадрона войск ГПУ, от которых требовалась огромная затрата сил и энергии, большая самоотверженность, находчивость и особая ухищренность, — вполне справились со своей задачей и по всей линии борьбы с бандами вышли победителями…»
Этим приказом Воронежскому губотделу ГПУ и Первому отдельному кавэскадрону войск ГПУ была объявлена благодарность. Многие бойцы отряда награждены именными револьверами «маузер». Часть бойцов награждена полным комплектом обмундирования, сапогами. Семьям чекистов, павших в боях с бандитами, оказана материальная помощь.
По распоряжению губисполкома и губотдела ГПУ всем бойцам отряда выдали по лошади, по восемнадцать пудов ржи, вспахали и засеяли их землю.
За большие заслуги в борьбе с бандитизмом в марте 1923 года Президиумом ВЦИК воронежские чекисты М. И. Любушкин, И. П. Шматко, Ф. Ф. Дегтярев, М. Е. Веремеев, З. К. Аргов, П. Д. Дибцов, В. М. Орлов-Потако и другие были удостоены высшей награды республики — ордена Красного Знамени.
Воронежские чекисты свято чтят память представителей старшего поколения. В комнате Боевых традиций ВЧК—КГБ, которая находится в Управлении государственной безопасности, бережно хранятся подлинные документы первых воронежских чекистов: Михаила Любушкина, Ивана Шматко, Федора Дегтярева и многих других. Здесь их фотографии, удостоверения личности, награды: боевой орден Красного Знамени, клинок в серебряной оправе, сабля, именной пистолет «маузер».
ЗА СВОБОДУ И НЕЗАВИСИМОСТЬ РОДИНЫ
Василий Лебедев-Кумач
СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА
К. Феоктистов, И. Бубнов
О ДОБЛЕСТИ, О ПОДВИГАХ, О СЛАВЕ
Меня известили о том, что создается книга о буднях воронежских чекистов, в которой предложено принять участие и мне. Я глубоко тронут этим предложением и не возражаю против помещения в сборник главы из нашей совместно с Игорем Бубновым написанной книги «О космолетах», в которой описана моя разведывательная работа в годы войны в Воронеже.
Приятно отметить, что наряду с непосредственной своей деятельностью сотрудники УКГБ СССР по Воронежской области должное внимание уделяют и военно-патриотической работе, воспитанию молодежи на славных традициях ВЧК—КГБ, на героическом примере коммунистов-чекистов старшего поколения. Это я рассматриваю как конкретное участие в выполнении решений июньского (1983 г.) Пленума ЦК КПСС.
…Человечество нечасто придумывает новые профессии. А придумав, быстро делает их если не массовыми, то распространенными, обычными. Исключение — профессия космонавта. 20 лет остается неизменным ее изначальное свойство — уникальность. За два десятка лет в космосе побывало немногим более ста человек.
…По-моему, Константин Петрович, так будет всегда. По крайней мере, долго еще участие в космическом полете будет считаться подвигом, требующим проявления личного мужества. И в этом нет никакого преувеличения. Особенно отчетливо ощущаем мы теперь, насколько высоким был этот подвиг в 60-е годы, когда техника пилотируемых кораблей только становилась на ноги, когда каждый виток полета таил в себе неизвестность. Взять «Восход». Три человека в небольшой кабине корабля, без космических скафандров должны были доказать своим полетом способность космической техники быть едва ли не абсолютно надежной. Но ведь абсолютно надежной техники не бывает…
— Космонавты не любят, когда их называют героями. Когда с этим сталкиваешься, ощущаешь неловкость, даже двусмысленность положения. Протестовать неудобно, выглядит вроде бы ханжески, не реагировать — значит соглашаться. Космонавты делают испытательную работу, это их профессия. Конечно, работа эта разная, требует разных условий и подготовки, разной степени выдержки и терпения. Я лично восхищаюсь первыми космонавтами, которые летали в одиночку. Огромное уважение вызывают у меня те, кто вдвоем способен прожить и проработать в замкнутом изолированном помещении станции многие месяцы.
— Я понимаю неловкость, о которой вы говорите. Это нормальная человеческая скромность, такая реакция свойственна каждому здравомыслящему человеку, когда о нем, о его делах говорят высокие слова. Но ведь эти слова — если они по делу, если нечрезмерны и умны — нужны всем другим людям. Так что, думаю, героям-космонавтам придется потерпеть. Но что такое вообще героизм? Иногда кажется, что это понятие настолько емкое и многогранное, что ему вообще нет определения. Как понятие «любовь». Увидеть, постичь суть героизма, мне кажется, совсем не просто.
— Я думаю, понятие «героизм» существует и оно вполне определенно. Но слово это действительно заметно девальвировано от частого употребления. Что вы, Игорь Николаевич, вкладываете в понятие «подвиг»?