– Забудьте.

Им удалось преодолеть еще несколько метров. Взгляд Одессы метался по выломанному проему и коридорчику с банкоматами. Непосредственно в здании банка, на полу чернела груда обугленных, разбухших от воды купюр. Даже по самым скромным подсчетам, ущерб составил сотни тысяч долларов.

Прищурившись, Одесса различила кассовые окошки и распахнутую дверь в хранилище. В поле зрения попали рука и плечо убитой женщины, рядом темнела лужица крови. Внезапно Одессу осенило.

– Где раненые?

Они с Блэквудом чересчур увлеклись слежкой за вооруженными оперативниками и совсем упустили момент эвакуации пострадавших.

Обогнув периметр, они наткнулись на разбросанных по тротуару заложников. Одни давали показания детективам, другим обрабатывали синяки и ссадины.

Все, кто сидел на мостовой, отделались легким испугом.

– Раненых нет? – обратилась Одесса к девушке-фельдшеру, застегивавшей манжетку тонометра на предплечье немолодого мужчины.

– Трое. Двое посетителей и кассир. Но все ранения поверхностные, без угрозы для жизни.

– И где они?

– Увезли на «скорой» по больницам.

Одесса покосилась на Блэквуда и прочла в его глазах тревогу.

– По больницам? Почему во множественном числе?

– Три кареты – три учреждения, – ответила фельдшер.

– Не подскажете, какие именно? – выпытывала Одесса.

Фельдшер уже начала злиться.

– Самые ближние. Методом исключения получаем Флашинг, Ямайка-Хайтс и Нью-Йоркский пресвитерианский.

Одесса помертвела:

– Пресвитерианский госпиталь в Куинсе?

– Именно.