— Да, она молодец, — могу поклясться, что мои уши пылали, когда я это говорил. И могу поклясться, что Луна прекрасно поняла, что щит защитивший Флер, не был создан ею заранее.

Выступление Крама не вызвало во мне бури эмоций, я, кажется совсем пропустил из виду, что он там сотворил. Я разглядывал чемпионов, уже прошедших испытание. Они стояли за трибуной судей, общаясь с драконологами. И, кажется мне, что там была ни одна рыжая макушка, а две.

После окончания испытания ликующая толпа не дала мне пробраться к Флер, поэтому на праздничном ужине я был крайне злым. И что это за обычай такой, что после испытания, ученики других школ празднуют у себя?!

— Она отлично справилась, — Эммету, по всей видимости, надоело сидеть за столом профессоров, и он пробрался к слизеринцам. — Единственное, что ей сейчас угрожает, это пьянка и, возможно, лесбийский секс на радостях.

— Умеешь ты поддержать человека, Эмм, — чуть не поперхнувшись куском тыквенного пирога, огрызнулся я.

— Мне всегда говорили, что я няшка, — поигрывая бровями, ответил он.

В полночь моя паранойя дала о себе знать. Накинув мантию-невидимку, я поспешил выбраться из школы, чтобы пробраться в кареты французов. Благо, проучившись два года во Франции, я знал, как проникнуть в них незамеченным. Вот только была одна проблема, стоя в довольно большом коридоре, я не знал, где именно была комната Флер и кто еще жил с ней. Пришлось использовать метод проб и ошибок, заглядывая в каждую из комнат. Разумеется, нужная мне оказалась в конце коридора, и, разумеется, Флер наложила на дверь чары, видимо, чтобы ее не беспокоили. Кляня на чем свет стоял изощренность Флер в защитных заклятиях, я вскрыл ее дверь только через три минуты. И как только я открыл её, получил в лоб обезоруживающее заклятие. Поймав чужую волшебную палочку, вылетевшую из воздуха, Флер чуть рассмеялась.

— Ты что не смог подождать до завтра, Джаспер? — отбросив палочки на прикроватную тумбочку, она уселась в огромное кресло с ногами и укуталась в мягкий плед.

— Конечно, нет, — стянув мантию-невидимку, я закрыл дверь на замок, и наложил парочку заклятий, чтобы нас не смогли подслушать. — Ты живешь одна, без соседки?

— Это комната чемпиона. Подразумевается, что он будет один, — фыркнула она.

— Ты разделила с Крамом первое место. Поздравляю, — пока Флер соображала, что ей ответить, я воспользовался моментом и сел к ней в кресло, посадив к себе на колени.

— Это был ты, — чуть улыбнулась она, поглаживая мои руки.

— Разумеется, это я вскрыл твою дверь и зашел незваным гостем посреди ночи. Или ты что ждала кого-то другого? Я, знаешь ли, заметил, как мило ты беседовала с теми драконологами, — заработав локтем в грудь за столь явное раскрытие своих ревнивых подозренческих мыслей, я умолк, ожидая разъяснений.

— Это ты создал тот щит. У меня совсем вылетело из головы, что даже спящими драконы иногда выдувают пламя. Я была так рада и горда, что заполучила яйцо — все получилось идеально. Осталось только дойти с ним до трибуны судей, и все. Финальная финишная прямая, когда дракон спит, и ничто не сможет меня остановить. Я чертов идеальный победитель! Сложно было не услышать в установившейся тишине, как дракониха всхрапнула, то, что должно было произойти следом, моментально проскочило в моем сознании. Но, как назло, там не было ни одного заклятия, связанного с водой, как будто отшибло. Я чувствовала, подбирающийся жар, и вдруг он остановился, лизнув лишь воздух рядом со мной. Мне оставалось только не поддаться удивлению и уверенно продолжить свой путь дальше. А ты стоял на трибуне и победно улыбался. Чертов самоуверенный красивый болван, который все сделал по-своему.

— Так это ваши слова благодарности, мисс Делакур? — оскорбленно поинтересовался я.

— Я люблю тебя, — прошептала она, заткнув меня поцелуем.

Ее голос эхом гудел в моем сознании, заставляя меня вернуться в прошлое, в тот вечер, где было сказано это же признание. Ей понадобилось так много времени, чтобы осознать, что то чувство, что связывало нас, заставляя вновь и вновь нарушать законы приличия и благоразумия приходя друг к другу, было любовью. В тот вечер, мне не удалось вернуть ей слова своего признания.

— Я люблю тебя, Флер, и ничто не сможет этого изменить.

Ничто не сможет, я знаю. Мы с ней вместе упали в пропасть, и пусть мое падение было более глубоким, конец веревки, что связывал нас, до сих пор был в моей руке.