И она, переглянувшись с сестрой и получив ее молчаливое одобрение этого вопроса, вновь посмотрела в мою сторону.

– Вы опять не поняли то, что я хочу сказать, – посмотрел я на девушек, – или пропустили этот важный постулат мимо своих прелестных ушек. Я не прогнозировал ваших действий, – в этом месте удивленные взгляды не только сестер, но и многих других, кто понимал, о чем идет речь, скрестились на мне, – это очень неточно и приблизительно. Я постарался подстроить или подогнать, понимайте, как хотите, общую ситуацию таким образом, чтобы она вписалась в выстроенный мною сценарий, который бы однозначно диктовал ход ваших мыслей и поведенческую линию ваших поступков.

– Чего? – оторопело переспросила у меня одна из девушек.

– И вы еще нам говорите, что этот парень нигде не учился, и все время называете его дикарем или варваром, – прокомментировал мои слова Слонг, – да я даже не слышал, чтобы так выражались самые занудные профессора ни в одном из знакомых мне учебных заведений. Да что кривить душой, я даже не уверен, что хоть кто-то из них разберет ту чушь, что сейчас вылетела из его рта и пролетела мимо наших ушей.

И Слонг обернулся к Лениавесу.

– Где вы нашли этого парня? – и он рукою указал в мою сторону.

Корнол хитро усмехнулся и чуть ли не со смехом в голосе ответил:

– Не поверите, но и правда в самой гуще леса в одном из внешних миров.

– Любопытно, – протянул телохранитель, – разглядывая меня.

И этот его колючий взгляд вызвал во мне какие-то странные ощущения. Будто Слонг старается примерить на меня очередную рубашку, которая на меня в принципе налезть не может. Но если постараться, то вдруг получится? Вот на это получится телохранитель и надеется.

О чем на самом деле в этот момент думал Слонг, мне не было известно, но то, что он точно пытается меня сравнить с кем-то – я был уверен. Опять же вопрос, а с кем?

Я же пока оставил эти свои странные ощущения насчет телохранителя-демона в стороне и постарался просто постоять и послушать, о чем вообще думают и разговаривают окружающие.

И выходило так, что никто из них в принципе не понял того, о чем я говорил.

«Неужели их образ мышления настолько сильно отличается от нашего, ну или как вариант от моего?» – сам у себя спросил я.

Прямого ответа на него у меня не было. Но мое предположение очень скоро частично подтвердила Лея, попросив меня более подробно разъяснить, что же я сделал такого, что заставило их с сестрой плясать под мою дудку.

Версию с магией они сразу отмели, так как и сами не почувствовали во время боя ее применения, да и во мне они не видели особых способностей. Так что для них тот результат, с которым закончился наш поединок, был чем-то нереальным, выходящим за грань возможного. И поэтому им требовались более подробные разъяснения.

Посмотрев на находящихся в зале нейтралов, я сказал:

– Давайте тогда я разложу последовательность своих действий и выводов по шагам. Чтобы и у других в будущем не возникло вопросов. Хорошо?

Получив утвердительный кивок от одной из девушек и телохранителя, я продолжил:

– Тогда так. Начнем с самого начала. С момента нашей с вами встречи. Первое, что я увидел и почувствовал, это пренебрежительное отношение с вашей стороны ко всем присутствующим в общем зале. Как к знакомым, так и незнакомым нейтралам, и особенно ко мне, видимо, как к самому слабому звену в нашем отряде. Высокомерие и пренебрежение – это огромнейшая ошибка, ведущая к недооценке возможностей противника. Оно и было первой ниткой в вашей непробиваемой броне, за которую я зацепился. Это ваше предвзятое отношение ко мне я и постарался усилить. Словом ли, жестом ли, своим поведением я старался делать все для того, чтобы практически все время, находясь у вас на виду, вызывать в ваших душах, умах и сердцах, негативные ко мне чувства и эмоции.