«Так вот чем дело, – понял я. – Мук, на будущее, коль ты настолько плотно засел в моей голове, то пусть мои секреты останутся только моими. А если что-то нужно будет передать остальным, то я или сделаю это сам, или предупрежу и намекну тебе на это и попрошу послужить ретранслятором за меня. Мы поняли друг друга?»

«Да», – коротко ответил тот.

И я перестал ощущать его присутствие в своем сознании, он или временно перестал меня слушать, чего быть не может, или просто перешел в режим некого пассивного прослушивания.

«Ну да ладно, – в который раз уже подумал я, – что сделано, то сделано».

Не объяснять же, по сути, еще ребенку всю прелесть отношений между мужчиной и женщиной. Его, походу, эта тема и не интересовала никогда. Раньше он был еще слишком мал, а потом мертв и ему стало совершенно не до этого. Так что его ошибку понять вполне можно.

Да и в своих желаниях нужно быть поспокойнее и поосторожнее, вдруг сбудутся. Честно говоря, стыдно мне особо не было, просто не оказался готов ни с того ни с сего раскрываться перед ними.

«Ну, в этом, по крайней мере, был один плюс, теперь они понимают, что я чувствую, глядя на них», – мысленно усмехнулся я.

Хотя нет, вон Тея пришла в себя и, кроме выражения «варвар» и «дикарь», большего я там разобрать не смог.

И я, опять улыбнувшись, оглядел девушек. «Мои», – просто подумал я, глядя на них и мне как то сейчас было совершенно все равно, что можно было прочесть на моем лице.

Отвлек меня от этих мыслей внезапно прозвучавший спокойный голос Слонга.

– Так мы услышим ответ на вопрос девушки? – сказал он.

Я посмотрел на телохранителя хмурым взглядом, потом встряхнул головой, сбрасывая не нужные сейчас мысли, и, сосредоточившись на деле, ответил:

– Вывести Нею и Лею из себя мне было необходимо до такой степени, чтобы они начали действовать только на одних рефлексах, вбитых в них многогодичными тренировками и занятиями с наставниками. Мне нужно было, чтобы их разум и способность мыслить и рассуждать на несколько мгновений отключились полностью. Я прекрасно знал, что передо мною сидят прекрасные воины, но при этом это воины, обладающие двумя существенными недостатками.

Обе девушки, уже немного успокоившиеся и восстановившие контроль над своими эмоциями, сначала постарались вглядеться друг в друга, будто пытаясь выискать те самые «существенные недостатки», о которых я только что сказал, а потом перевели свои возмущенные взгляды на меня.

Да и многие другие посмотрели на меня с огромным вопросом.

«Как же, у их непобедимых бойцов кто-то даже в подметки им не годящийся нашел какие-то недостатки».

Правда, они почему-то забыли одну простую истину, этих девушек буквально несколько минут назад этот кто-то вырубил всего за несколько мгновений.

– О чем ты? – спросила Нея, озвучив своим вопросом общие настроения, летающие в воздухе.

Оглядев уже абсолютно всех нейтралов, заинтересовавшихся нашим разговором, я ответил:

– Первым недостатком этих двух прелестных воительниц является то, что они представляют собой гордых красавиц, свысока смотрящих на любого, кто оказывается в зоне их внимания. И как должны были отреагировать эти самые красавицы, если какой-то недостойный их величия дикарь посмеет прикоснуться к любой из них? Его ждет смерть, ведь верно? – и я, улыбнувшись, посмотрел на девушек. – А если он посмеет подобным действием оскорбить вас прилюдно, то эта смерть должна быть немедленной и ужасной, желательно еще и мучительной.