– Ты будешь верить всему, что она сказала? – грубо спросила Ронни, но тотчас же стушевалась и кивнула. – Да, конечно. Без проблем.
– Хотя бы первое время, чтобы освоиться было проще, – улыбнулся Фред.
– Да, – повторила Ронни, – конечно.
Площадка, расположенная непосредственно перед зданием, была заполнена тихо переговаривающимися людьми. Ронни обратила внимание на то, что никто из них не был напуган или расстроен, – наоборот, на лице каждого из них читалось удивление. Казалось, никого не волнует то, как именно они все здесь оказались.
На самой верхней ступеньке, не говоря ни слова, тенью возник высокий пожилой мужчина. Несмотря на вьющиеся седые волосы и белоснежные усы, он был подвижным, даже вертким, и заметно подтянутым. Несколько секунд он обводил толпу ярко-синими ледяными глазами, а затем громогласно проговорил:
– Дамы и господа, попрошу внимания! Подойдите поближе, не стесняйтесь. Вот так, вот так. Если кому-то не хватает места, можете встать на нижние ступени. – Когда все более-менее сгруппировались, мужчина продолжил: – Вот и наступил тот момент, когда я снова вижу молодые и уверенные лица!
Ронни покосилась на своих соседей: один парень прижимал руки к подбородку, другой задумчиво чесал в затылке, а стоявшая совсем близко девушка открыла рот и не сводила остекленевших глаз с оратора.
– Думаю, вы все уже знаете, почему вы здесь очутились, – сказал он. – Несомненно, нам всем жаль, что вы покинули родные места в таком юном возрасте, однако вам повезло, ведь жизнь продолжается! Да, я вполне могу назвать ваше пребывание здесь жизнью. Позвольте вас предупредить, что, появившись в Лицее, вы не растеряли свои человеческие особенности. Вы будете уставать, спать, общаться друг с другом, дружить, возможно, даже влюбляться. – Он улыбнулся. – В общем, все, что пожелаете, полная палитра эмоций и ощущений. Но это только в том случае, если у вас будет свободное время: учеба в Лицее не так проста, как кажется на первый взгляд, и единственное, чего вам будет хотеться после дня занятий – быстрее лечь в постель и заснуть.
– Я думаю, Направляющие сказали вам хотя бы пару слов насчет того, чем вы будете здесь заниматься. Как вы прекрасно знаете, каждый день умирает множество людей, и их души оказываются на свободе. Мы же эти души собираем и распределяем.
Старик замолчал, давая всем возможность осознать смысл его слов.
– Кому-то выпадает вечный покой, кому-то, как вам, дается шанс посетить другой мир. Бывают случаи, когда человеку ну просто позарез нужно прожить еще немного, и тогда Синклит – Собрание Старших Советников – решает, стоит ли вернуть душу в тело или нет. Но такое, прошу заметить, случается крайне редко. Гораздо чаще, к сожалению, происходят нападения различной нечисти на блуждающие души. Подробнее об этом вы узнаете на одном из курсов у господина Вернера.
Он кивнул на светловолосого мужчину, неподвижно маячившего за его спиной.
– Обучение продлится до тех пор, пока каждый – подчеркиваю, каждый – из вас не овладеет искусством оберегать души как следует. После этого лучшие из вас направятся в Надзвездную Канцелярию, которая контролирует жизни людей, населяющих Англию. Кто-то из вас станет Направляющим, а кто-то Собирающим…
– Кто-то – Истребителем, – прервал его высокий брюнет, недовольно нахмурившись. Ронни заинтересованно посмотрела на его узкое, не лишенное тени сердитости лицо. – Не забывайте об этом, господин директор.
– Конечно, мистер Кроссман, конечно. – Директор кашлянул и продолжил, но уже не так уверенно: – Сейчас же нашей главной целью является достижение высших результатов в каждой из этих профессий. Но я должен вам сказать, – глаза его неожиданно потемнели, – что не каждый из вас удостоится чести продолжить работу в нашем мире. Ваше существование здесь – это борьба. Тяжелая и бесконечная борьба.
Ронни не могла оторвать взгляда от того, кого директор назвал мистером Кроссманом. Это был не просто симпатичный молодой мужчина: в нем было что-то, что цепляло, дергало где-то там, глубоко внутри. Непонятное и незнакомое чувство заскребло в горле, тяжелым камнем рухнуло вниз. Ронни с трудом закрыла глаза, а когда открыла их вновь, мистера Кроссмана уже не было видно.
– Меня зовут Алистер Бейли, – наконец-то представился директор. – Можете называть меня мистером Бейли или профессором Бейли. В некоторых случаях разрешаю использовать слова типа «сумасшедший старик».
Кто-то громко хохотнул, и этот резкий звук прозвучал совсем уж неестественно.