— Ателия, — произнесла она. — Так называется состояние, когда ребенок рождается без одного или обоих сосков.

— Верно, — с довольным видом ухмыльнулся Чарли. — Это редчайшее состояние. Доктор Адамс, наш семейный врач, говорил мне, что в мире насчитывается не более двухсот тысяч человек с подобным отклонением. Это данные девяносто седьмого года, когда меня забрали. Вы помните, скольких сосков недосчитывался Чарли Риццо?

— Двух, — ответила Дарби, глядя на напоминающие крысиное гнездо черные грязные волосы поверх маски.

«Это не просто маска, — напомнила она себе. — Он носит лицо другого человека».

— Подойдите ближе, — сказал Чарли, наводя на нее дуло пистолета. — Я хочу, чтобы вы это увидели. Достаточно.

Дарби остановилась в футе от стула. Если бы ей удалось подобраться хоть немного ближе, она могла бы прыжком преодолеть оставшееся расстояние и вступить в рукопашную схватку.

Чарли расстегнул последнюю пуговицу. Свободной рукой он рванул одеяние, и оно сползло с плеч, открывая обнаженное тело.

Его изможденная грудь была такой бледной, что казалась прозрачной. И еще она была исполосована толстыми шрамами. Некоторые шрамы были белыми, другие — красными или розовыми. Были и совсем свежие шрамы, покрытые запекшейся кровью. Сосков на этой страшной груди не было. А еще Дарби увидела, что Чарли оскопили.

Она смотрела на толстый белый шрам на месте его гениталий и покрывалась холодным потом под тяжелым спецназовским обмундированием.

— Родившись без обоих сосков, — взволнованно заговорил Чарли, — я оказался в весьма эксклюзивном клубе, вы не находите?

Она была с ним согласна, но с учетом количества покрывавших его грудь шрамов было невозможно утверждать, что его соски не удалили хирургическим путем. Судя по характеру длинных, глубоких и кривых борозд, не оставивших на его груди живого места, их вырезали ножом для разделки мяса.

— Теперь вы мне верите? Вы верите, что я действительно Чарли Риццо?

— Да, — кивнула Дарби и поняла, что действительно допускает, что стоящий перед ней человек вполне может оказаться тем, за кого себя выдает.

Но что ей напоминает вырезанный на его груди и ногах узор?

— Эта маска… — заговорила она. — Чье это лицо?

— А вот это отличный вопрос, — удовлетворенно кивнул Чарли.

Он снова набросил свое одеяние на плечи, быстро застегнул его на одну пуговицу и схватил Марка Риццо за волосы. Он резко дернул его голову назад, и мужчина издал вопль не то удивления, не то боли. Его дочери испуганно мычали из-за пластыря на губах, но единственный здоровый глаз Марка Риццо смотрел не на них.

Дарби следила за Чарли, продолжая нащупывать пальцами рукоять ножа.

«Ну же, дай мне шанс…»

— А теперь, папочка, — сказал Чарли, не сводя взгляда с Дарби, — я хочу, чтобы ты рассказал доктору МакКормик, почему я здесь.