Часть 7. Сестры и розы

В комнатах Элины бегали служанки, гулял сквозняк, тётушка-баронесса сидела в кресле и перебирала ленты. Она сквозь зубы поздоровалась с Иларис. Сама Элина стояла у открытого настежь окна, нагнувшись над подоконником. А снизу доносились звуки музыки и песня, которую выводил сильный и необычайно красивый голос. Иларис прислушалась. Звучала старинная баллада про отчаянного парня, который отправился спасать свою любимую из зачарованного феями леса. Иларис помнила эту песню с детства, её часто пели в их родных местах.

Кто-то уже взялся за завоевание невесты, пока лорд Бир демонстрирует себя не той, кому следует, и рискует проморгать всё.

Иларис тоже выглянула. Пел лорд Эрчибальд, подыгрывая себе на лютне. Он сидел на табурете в пол-оборота к ним, поглядывал на раскрасневшуюся невесту и пел, щипая струны.

— Замечательно, да? — Элина обернулась.

— Да, очень даже, — согласилась Иларис. — Вчера я не заметила у него голоса, как ни странно.

— Ты ведь помнишь слова этой баллады? Я никогда не забуду, — она выпрямилась, отступая от окна. — Её пели дома. Как жаль, что мы всё там потеряли, — сказала она грустно.

Иларис тоже иногда было жаль. Но, говоря по правде, она сроднилась с Нессом. Несс теперь нравился ей больше.

— Я помню слова, — сказала она. — Приятно, что они известны лорду Эрчибальду.

— Ты была права, Лис. Прости, я сразу не поняла.

— О чём это ты?

— Об этом, — она взглядом показала на лорда Эрчибальда. — Он развеселил меня. И если так будет продолжаться весь месяц, то я согласна. Прекрасно было бы объявить мою помолвку сегодня на балу, но если нет, то я не сделаю выбор и на день раньше.

— И даже согласна выйти в том же платье?

Элина рассмеялась. Сегодня она не настроена была капризничать, а может, даже раскаивалась за что-то из вчерашнего.

— Видите, что вы затеяли, милочка? — сказала леди Чара и уронила ленты с колен, одна из горничных кинулась подбирать. — Это выбор супруга и владетеля? Или шута на праздник?

— Не преувеличивайте, — безмятежно отозвалась Иларис. — Мы не диктуем лордам, что им делать. Но спеть для любимой — что в этом нет недостойного?