— Твои глаза открыты, — прошептала я, заворожено глядя на него и не в силах отвести взгляд.

— Да, — согласился он и, наклонившись ко мне, поцеловал.

Его губы были горячие и настойчивые, словно это ему подсунули дурманящие благовония, а не мне. Прижав меня к бортику бассейна, он провел руками вдоль моего тела, дрожащего под мокрым платьем.

— Мэделин, — оторвавшись, позвал он. Его голос был слегка хриплым. — Останови меня сейчас, потом будет уже поздно.

Я, сглотнув, уставилась на него, тяжело и прерывисто дыша. Я не чувствовала в себе ни действия дурманящих благовоний, ни приворота, но почему-то я все равно молчала. Секунда, другая, третья… Не дождавшись возражений, Хесо медленно наклонился к мне и вновь поцеловал — только теперь касание его губ были наполнены щемящей нежностью.

Подхватив меня под колени и лопатки, через миг Хесо поставил меня на пол моей спальни. С нашей одежды взвился пар, совсем не горячий, оставив нас в сухой одежде. Дракон мягко толкнул меня на кровать и, нависнув надо мной на локтях, провел большим пальцем по щеке, обвел линию губ и наклонился на мне. Его губы, дразня, ласкали мои, наши пальцы переплелись, а поцелуй углубился. Кровь оглушительно стучала в ушах так, что если бы кто-то стал ломиться в дверь, я бы ничего не услышала. Почувствовав настойчивый язык, я разомкнула губы, подчиняясь. Обняв Хесо за шею, я провела руками по гладкой коже его спины, под которой перекатывались мышцы, с удивлением отмечая, что на нем уже нет его ханьфу. Его губы спустились по моей шее вниз, посылая сонмы мурашек там, где они касались моей кожи.

— Хесо, — беззвучно прошептала я, прикусывая губу. Настойчивые прикосновения его рук, губ и языка возродили жар в моем теле. Мои нижние платья скомканной кучей полетели на ковер. Изнемогая от нарастающего напряжения, я лишь слабо дернулась, почувствовав его в себе. Больно не было, лишь непривычно, а непонятное томление, все усиливаясь, вдруг взорвалось фейерверком, оставив меня оглушенной, ослепленной и обессиленной.

Через несколько минут, когда я утомленно лежала в объятиях Хесо, слушая постепенно успокаивающийся ритм его сердца, я снова почувствовала на себе его руки, гладящие мои плечи, грудь, живот. Во второй раз все было медленнее, нежнее, а ощущения были мягкими, а не практически отключающими сознание.

После, уже засыпая, я услышала его негромкий голос:

— Мэделин, ты же знаешь, что я люблю тебя?

— Слегка догадываюсь, — я улыбнулась в темноте.

— Ну вот, меня рассекретили, а я так тщательно скрывался, — проворчал дракон и поцеловал меня в плечо. Однако его голос тут же посерьезнел:

— Завтра утром убираемся отсюда. Император начал действовать открыто, и медлить нельзя.

— Кстати, что с тобой случилось? — встрепенувшись, я даже нашла силы открыть слипающиеся глаза. — Почему ты появился в таком виде?

— Азуми, — мрачно отозвался дракон, и я неверяще посмотрела на него, пытаясь разглядеть его выражение в кромешной тьме. Он что, действительно опоздал из-за нее? У них что-то было?

— Она попросила поговорить с ней, и служанка, которая привела ее, отвела нас в библиотеку, — пояснил Хесо. — Когда я понял, что она просто тянет время и заговаривает мне зубы, то оказалось, что дверь заперли и запечатали магией. Пришлось выбираться через крышу в драконьем виде.

— Ты разломал крышу? — спросила я со священным ужасом. — А Азуми?

— С ней все в порядке, — Хесо пожал плечами. Я могла чувствовать его движение, так как до сих уютно лежала, устроив голову на его груди. — Только, наверное, теперь она обзаведется небольшой фобией по отношению к ящерицам и рептилиям.

— Понятно, — отозвалась я и, не удержавшись, зевнула.

— Давай спать, — я почувствовала в его голосе улыбку, непонятно от чего, и, закрыв глаза, тут же уплыла в сон.