Для Эмили это был первый раз, когда она оказалась в модном кафе под названием «Brebant». Сегодня там было шумно – проходил литературный вечер. Какие-то люди, видимо, юные поэты, то и дело что-то торжественно декламировали. Вероятно, свои сочинения. Но на Эмили, к ее стыду, не произвели впечатления ни стихи, ни оды. Она скучала, пытаясь хотя бы не зевать, и с нетерпением ждала ужина. И не потому, что голодна. А потому, что устала от пустых разговоров. Джеймс и граф, а вместе с ними и Мэри, часто обсуждали людей, незнакомых ей, Эмили. Также они могли вспоминать совместные поездки и разные события из их жизни. Эмили тяготили такие беседы, поскольку она чувствовала себя совсем уж лишней. Ей приходилось отмалчиваться или улыбаться. А после она ощущала себя утомленной.
Вообще, она постоянно чувствует себя утомленной. Хотя ничего не делает. Оттого, наверное, сон не приносит ей той же радости, что прежде. Да, были времена…Когда она совсем мало спала. Просыпалась рано, чтобы отправиться на рынок. И так уставала за день, что ей даже по ночам снилось, что она хочет спать. Это были тяжелые времена. Но почему тогда она все чаще вспоминает о них? Может, потому, что у нее была цель? Она жила для чего-то. Она с нетерпением ждала каждого дня, как нового шанса найти свое счастье.
– Ну а вы, Эмили? Как вы находите выставку Моне? – вежливо вопросил граф уже за столом. – Скажите свое мнение, мнение художника…
– Прекрасно, прекрасно, – машинально ответила Эмили, все еще пребывая в своих размышлениях.
– Ей понравилась живопись, – ответил Джеймс вместо Эмили, которая пропустила вопрос мимо ушей.
– Импрессионизм…Эдакая небрежная манера изображения…– продолжал разглагольствования граф. – В ней есть свое очарование. Она отображает мир в его изменчивости…А ведь в том и кроется истинная красота…Мы уже никогда не будем такими, как в этот самый миг…
Рассуждения графа могли бы показаться интересными человеку, занятому в живописи. Тем более, здесь, во Франции, где, собственно, и возник импрессионизм. Но Эмили не слушала разговора за общим столом. Несмотря на то, что после беседы с Мэри, она чуть успокоилась, подозрения не оставляли ее. Она все равно продолжала недоверчиво разглядывать Джеймса. Ну почему, сколько она его знает, он всегда кажется ей подозрительным?! Видимо, дело все-таки не в нем. А в том, что она сама склонна к сгущению красок. Да, в тот вечер можно было бы менее эмоционально отреагировать на этот идиотский портрет. Но с другой стороны…С другой стороны, всего один раз проглотив такое, потом уже будет сложно удержать в горшке эту квашню! Нет, она правильно поступила накануне, сделав из небольшого недоразумения огромную трагедию. В следующий раз ему неповадно будет!
– Может быть, нам отправиться в парк? Сегодня оттуда будут видны фейерверки! – предложила Мэри.
– Дорогая, что скажешь? – обратился Джеймс к Эмили.
– Это чудесно. Чудесно, – на самом деле больше всего на свете Эмили сейчас хотела вернуться домой. Усесться перед камином с романом Дюма в руках, унестись на пару веков назад…Представить замок барона де Меридора. Его дочь, прекрасную Диану, которая оказалась замужем за чудовищным графом де Монсоро, скрывающим свою истинную личину. Графиня так и не смогла полюбить богатого мужа и отдала свое сердце другому дворянину – графу де Бюси Луи де Клермону. Смелому и мужественному.
– Я думаю, это прекрасная мысль, – заключил Джеймс. – Дорогая, о чем ты задумалась?
– О графине де Монсоро, – ответила Эмили рассеянно.
– Я так и подумал, – рассмеялся Джеймс. Наверное, он бы удивился, если б ее мысли занимало что-то стоящее.
Уже ночью Эмили и Джеймс вернулись домой. В комнатах было тепло. Кружащий за окном снег придавал обстановке волшебный облик. Звездное небо Парижа существенно отличалось от вечно плачущего Лондона.
– Джейми, скоро Рождество, – Эмили подошла к окну, отодвинула занавеску и оглядела полную луну.
– Я помню, – Джеймс был занят каким-то трудом. Вокруг него были разложены книги. Сам он делал пометки в какую-то тетрадь. Когда он бывал занят, то не обращал внимания на Эмили. А она в такие моменты чувствовала себя одинокой. Кажется, он все дальше от нее с каждым днем. И она сама усугубляет ситуацию, закатывая скандалы и выдвигая претензии. Впрочем, вряд ли его пыл продлился бы дольше, даже будь у них все мирно. Мужчин не увлекает то, что у них уже есть. Вот и Джеймс уже не смотрит на нее с прежним восхищением. Он добр к ней, внимателен. И наверно, женился бы на ней еще раз, если бы дать ему возможность сделать выбор заново. Наверное, он по-своему любит ее. Но почему тогда она постоянно чувствует себя ненужной? Потому что у него море знакомых и друзей, слуг и всех прочих, готовых оказать ему всяческие услуги? А может, он и она просто изначально слишком разные? И на самом деле ей нужен кто-то другой?!
– Я думаю, нам надо подарить слугам что-нибудь на Рождество…– предложила Эмили.
– Займись этим, дорогая, – кивнул Джеймс, даже не поднимая взгляда на нее.
– Что мы им подарим? – Эмили хотела обсудить с ним хоть что-то. Но он всегда ведет беседы с другими, а не с ней. Для нее он вечно занят! И так стало почти сразу же, как они начали жить вместе. Может быть, такова жизнь? Может быть, это естественно? Может быть, совершенно нормально, что он больше не восторгается ее румяными щечками и ясными глазками? Хотя раньше всегда говорил, как она прекрасна! Нет, все, конечно, не так плохо. Заметно, что ему с ней комфортно, он смеется над ее шутками, слушает ее рассказы, помогает ей во всем. Но это все не то. Она как будто еще одна ваза, еще одно полотно, еще одно украшение в его доме. А еще ей иногда кажется, что у него нет души. Он воспитан, порядочен, ответственен, но у него нет души. – Джейми, ты слушаешь меня?
– Дорогая, реши сама этот вопрос, – Джеймс на миг поднял взгляд на Эмили. – Подари им что-нибудь..