Я краснею, как мак, моментально, до корней волос. Потому что, если верить воспоминаниям о прижимающем меня к себе Дубовском, в этом плане всё не просто в порядке, а даже и чересчур. Но делиться пикантной информацией с Лизкой я не собираюсь — иначе она покоя мне не даст своим гнусным хихиканьем.

— Понятия не имею, — буркаю я. Совершенно фальшиво, впрочем, так что Лизка буравит меня взглядом, всё больше расплываясь в улыбке. Я с писком бросаю в неё подушку.

— Ага-а! — Она уклоняется и воздевает палец вверх. — Ну, всё понятно. Наша святая невинность одной ногой на пути греха.

— Зато второй я могу пнуть тебя под зад.

— Лучше прибереги её для девичника, — говорит Лизка и швыряет подушку обратно. От неожиданности я пропускаю бросок и получаю прямо в лицо. Ну, хоть не локоть — уже неплохо.

— Какого ещё девичника? — подозрительно спрашиваю я. — Тут не такая свадьба, чтоб подруг собирать. Я никого оповещать не собираюсь, если что.

— Всё равно узнают. Из светской хроники и досужих сплетен, — философски замечает Лиза. — Но я ж не говорю, что мы всем табуном поедем громить Москву. Так, человек пятнадцать…

— Нет.

—…десять…

— Не-а. — Я скрещиваю руки на груди и принимаю максимально непоколебимый вид.

— Пять? — поражается Лизаветта. — Ну это ж ни уму, ни сердцу.

— Только мы вдвоём. Или никак.

— Боже, Злата! — Она сползает в кресле, как обиженный ребёнок. — Тебе девятнадцать через три дня, а чувство, будто все девяносто.

— Я по гороскопу дед.

Подумать только, со всей этой кутерьмой я умудрилась забыть про собственный день рождения. А Дубовский назначил на него свадьбу. Интересно — случайно или нет?

Лизка ещё поворчала и пофыркала, как огромный сердитый ёж, но в итоге смирилась — пятьдесят нас будет или двое, в целом, не так важно, если она настроена веселиться.

— Хочу в кино, — говорю я тоном капризной принцессы, выбирающей из десяти сортов трюфелей.

— А пояс из собачьей шерсти не хочешь? Ладно, ладно, будет тебе кино, — исправляется подруга, видя мой взгляд. — Ладыженский частный зал на прошлой неделе открыл, с какими-то навороченными штуками. Туда теперь весь бомонд таскается.

Мне не очень хотелось сталкиваться со всем бомондом — зная тамошние нравы, что-то венерическое можно подцепить, просто стоя рядом. Но побывать в самом крутом кинозале города, да ещё камерном, в домашнем стиле — что же, это стоит того, чтобы оказаться на одном ряду с рэпером или женой олигарха.

Смущало только моё лицо. В четыре руки мы с Лизаветтой кое-как его закрасили, но нижняя губа всё равно выглядела ненормально.