Его это не очень заботило. Он будет держать ее ноги поднятыми достаточно долго, чтобы к тому моменту, когда закончит, лак успел высохнуть.
Она закрутила бутылочку и отставила ее в сторону, затем легко изогнулась, чтобы подуть на пальцы ног. Риз расстегнул джинсы.
– Все равно пошли в кровать.
Она бросила на него нетерпеливый взгляд и встала.
– Ты иди. Я пойду вниз и немного почитаю.
Когда она проходила мимо, он вытянул перед ней руку, преграждая путь. Его рука сомкнулась на ее предплечье.
– Забудь о чтении, – пробормотал он, притягивая ее к себе.
Маделин вырвалась, уставившись на него с саркастическим раздражением на лице.
– Поверить не могу! Ты действительно думаешь, что я могу хотеть заниматься любовью
Его брови опустились, и он просунул большие пальцы в петли своего пояса.
– Почему нет? – очень тихо спросил он.
– По одной очень серьезной причине. Я сердита! То, что ты сделал, омерзительно, и я даже близко не подошла к тому, чтобы простить тебя. – Именно то, как он стоял сейчас здесь, засунув пальцы в петли пояса расстегнутых джинсов, в позе, весь вид которой демонстрировал невероятную мужскую самонадеянность, сделало ее настолько сердитой, что она едва могла разговаривать.
– Постель – это лучший способ мириться.
– Так думают мужчины, – презрительно ответила она. – Позволь мне сказать тебе, что ни одна женщина не захочет заниматься любовью с мужчиной, когда все еще размышляет, насколько было бы забавно, если бы он подавился цыплячьей косточкой! – Она повернулась и босиком прошагала прочь из спальни.
Риз начал браниться. Его пронзило разочарование, и на мгновение он собрался последовать за ней. Он дошел до двери и остановился, затем впечатал кулак в дверной проем. Будь все проклято!
Следующим утром, когда он повез ее в маленький городок Крук за покупками, атмосфера между ними была определенно холодной. Хотя Маделин больше не была разъяренна, тем не менее, она все еще оставалась непреклонной. Он не мог сначала отвергать ее, а потом ожидать, что она без вопросов примет его. Если таково было его представление о том, каким должен быть брак, то у них гарантированно имелась тема для разногласий.
Назвать Крук городом – означало польстить ему. Он состоял из нескольких бессистемно расположенных в пространстве домов, станции обслуживания, продуктовой лавки, магазина со смешанным ассортиментом товаров и маленького кафе с припаркованными перед ним грузовичками, ожидающими своих владельцев. Маделин задумалась, каких выходок ожидал от нее Риз в Круке. Возможно, он думал, что она будет гонять на машине, как сумасшедшая, и заедет на тротуар, который выглядел так, словно уже кто-то проделывал на нем подобное. На самом деле тротуар был деревянным, и он был единственным, на котором она когда-либо видела отпечатки следов от шин.
– Давай выпьем по чашке кофе, – предложил Риз, когда они вышли из автомобиля, и Маделин согласилась. Было бы весьма приятно получить кружку кофе, которую она не выльет, так и не успев выпить.
В кафе у барной стойки стояло пять вращающихся стульев, обтянутых потрескавшейся черной искусственной кожей. Посередине стояли три круглых стола, каждый окруженный четырьмя стульями, а по левой стороне располагались три кабинки. Четыре стула у барной стойки были заняты, очевидно, владельцами тех четырех грузовиков снаружи. У всех мужчин была разная внешность, но одинаково обветренная кожа, потрепанные шляпы и изношенные джинсы с ботинками. Риз кивнул им всем, и они кивнули в ответ, после чего вернулись к своим кофе и пирожкам.
Он проводил ее к кабинкам, и они скользнули на пластмассовые сиденья. Официантка за стойкой кинула на них мрачный взгляд.