Павлов взял в руки измятый лист бумаги. На нем простым карандашом была изображена Кристина, причем рисунок был выполнен почти профессионально. Развевающиеся волосы, прищуренные проницательные глаза, тонкий изгиб бровей и чувственные губы, которые он так любил целовать, — да, это была она. Неужели Артур сам это нарисовал?!

— Надо же… Точь-в-точь, — зачарованно произнес Павлов. — Да у тебя талант, парень.

— Я давно рисую. Но это — самое лучшее из того, что у меня когда-то получалось. Если есть стимул, человек способен на многое. Правда?

— Наверное, ты прав. А теперь, Артур, возьми это. Только не обижайся и не восприми как подачку, — сказал Павлов, протягивая застывшему в изумлении мужчине пачку купюр. — Тебе это пригодится.

— Лучше отдайте Кристине, — попросил Артур, убирая руки за спину, будто Павлов мог насильно всучить ему деньги. — Но все равно спасибо. И знаете, что?

— Что?

— Я вижу, вы добрый человек.

Павлов молчал, не понимая, куда клонит Артур. Между тем тот вновь с опаской посмотрел по сторонам и с заговорщическим видом зашептал:

— Я скажу вам. Тот, кто меня бил по голове, был из милиции. Когда меня вытаскивали из машины, я сорвал у него маску и узнал его. Я получал паспорт в отделении милиции и видел этого человека.

— Кто еще об этом знает?

— Никто. Я хотел рассказать Кристине, но она куда-то пропала, а потом вообще уволилась. Понимаете меня?

— Думаю, что да. Сможешь описать его? Назвать его фамилию?

— Простите, я и так много сказал, — потупил взгляд Артур. — Извините, но я не знаю, кто это. Хотя вы сочтете меня сумасшедшим, но я уверен, что видел его в церкви. Он там работает, представляете? Папа не поверил мне, а я точно знаю. Я почти никогда не ошибаюсь, у меня отличная память на лица. Я даже Кристину по памяти нарисовал.

— Где эта церковь?

— У нас в районе всего две церкви. Одна на реставрации, а вторая… — Он снова схватился за голову, словно его мучила мигрень, и жалко улыбнулся: — Наверное, вы меня считаете психом, да?

— Если я отвечу, в твоем мировоззрении что-то изменится?

— Конечно, нет. Прощайте. Если увидите Кристину, скажите ей… скажите… Нет. Ничего не надо говорить, — вымученно проговорил Артур и торопливо скрылся в доме.

На пороге вновь появился его отец.

— Помощь нам не помешала бы, — сказал он, кивая на руку Павлова, в которой адвокат все еще держал купюры. — Моей пенсии ему на лекарство не хватает.

Артем молча протянул старику деньги: