— Я… У меня будут лошади… — вспомнила Антония.

— Но мы договорились делить их… — начал было Донкастер.

Она не поняла и нерешительно произнесла после недолгой паузы:

— Вы… хотите сказать… что отдадите их… маркизе?

— Повернись ко мне, Антония, — попросил герцог.

Она хотела было подчиниться ему, но испугалась, что Атол прочтет по ее глазам, в каком она состоянии, и осталась стоять у открытого окна, пока не услышала приближающиеся сзади его шаги.

— Ты заблуждаешься, Антония, — сказал он тихо. — Я влюблен вовсе не в маркизу.

— Не в маркизу?! — вздрогнув от неожиданности, воскликнула Антония.

Она была так поражена, что повернулась к нему и увидела его лицо совсем рядом. Взглянув на него, она тут же отвела глаза.

— Но я… Я думала… — прошептала она неуверенно.

— Я и сам так думал… когда-то, — подтвердил герцог и пояснил:

— Но я ошибался.

«Значит, он любит другую», — подумала Антония, лихорадочно пытаясь вспомнить имена женщин, о которых говорили в гостиной подруги ее матери, навещая графиню Лемсфорд.

Почему-то Антония не могла поверить, что возлюбленной герцога была графиня, супруг которой вызвал Атола на дуэль.

— Та, в кого влюблен я, — заговорил герцог очень тихо и очень медленно, тщательно подбирая слова, — любит меня так, как она могла бы любить ребенка. Но мне бы хотелось, чтобы она полюбила меня как мужчину, Антонии стало вдруг трудно дышать. Что-то необычное происходило с ней — чувство бурное и чудесное поднималось у нее в груди.

— Вы… Вы… Вы хотите сказать… — попыталась она произнести, но слова замерли у нее на губах.

— Я люблю ту, — сказал герцог очень мягко, — кто, держа меня в объятиях и разговаривая со мной голосом, полным любви, целовал меня, прижимая к груди.

У Антонии вырвался долгий вздох, еще не вполне осознанно она сделала шаг навстречу герцогу и… вдруг очутилась в его объятиях.

Прильнув к нему всем телом, она спрятала лицо у него на груди.

— Сможешь ли ты полюбить меня, любимая моя? — спросил Атол. — Я так боялся, что, выздоровев, я потеряю тебя.