На следующее утро, несмотря ни на что, он проснулся со свежими силами, что было одним из преимуществ, а может, подумал Келли, и единственным преимуществом привычки не пить, когда у тебя все плохо.

Он сел на первый прямой поезд до Ньютон-Эббота и на этот раз сразу же плюхнулся на сиденье в купе вагона второго класса. Он старался не думать о Хэнгридже и безвременной кончине Коннелли. Дорога до Ньютон-Эббота была очень долгой, несмотря на то что в этот раз все шло гладко, без инцидентов и задержек.

Келли хотел было заснуть, но сон не шел к нему. Время от времени ему хотелось пойти в бар и пропустить парочку скотчей. Это решило бы все его проблемы. А перспектива еще одной диетической колы совсем не радовала.

На станции он купил несколько газет и заставил себя прочитать их от начала до конца, хотя они и показались ему в этот день абсолютно неинтересными. Так он продержался до самого Бирмингема.

Затем он включил мобильник, чтобы позвонить. Всего лишь один звонок, пообещал он себе. У него не было адреса Крейга Фостера, и он полагал, что не стоит пытать удачу с Джорджем Солтом. Поэтому он решил сделать один короткий звонок в «Вечерний Аргус» и попросить Салли, секретаря издателя, с которой у него всегда были хорошие дружеские отношения, найти адрес Крейга Фостера в библиотеке газетных вырезок. У него не было ни малейшего представления, откуда Крейг родом. И он не надеялся, что его дом окажется на западе, а не где-нибудь на другом конце страны. Он также не имел представления о том, как долго Крейг проходил службу в Хэнгридже. Но Карен сказала, что смерть молодого солдата упоминалась в прессе и что, в конце концов, в «Аргусе» должны быть сообщения о выводах следственной комиссии.

Как только Келли начал набирать номер, на его мобильник пришло вчерашнее SMS. Это была Дженифер, дочь Мойры. Опять хотела узнать, где он. Келли дал себе обещание, что после звонка в «Аргус» сразу же позвонит Мойре и извинится.

Салли, казалось, была искренне рада услышать его.

– Как дела, старый пидор? – ласково спросила она.

Салли была настоящей девчонкой из Девона, родилась и выросла в Саутхэмсе, и, как у всякого истинного девонца, слово «пидор» в ее словаре было ласкательным.

Келли тоже родился и вырос в Девоне, в Торки, и хорошо был знаком с этим словом, хотя не раз был удивлен реакцией других людей.

– Прекрасно, радость моя, – ответил он нежно. – А теперь, когда слышу твой голос, даже еще лучше.

– Да, да, дорогой мой, – ответила она сладким голосом. – Ну, так что же ты хочешь?

– С чего ты взяла, что я чего-то хочу, красавица моя?

– О, я всегда умела читать твои мысли, старый пидарас, – любезно ответила Салли. – Как ни крути, люди не меняются. И кстати сказать, я с полудня свободна, так что, если ты не напряжешься прямо сейчас, ничего не получишь.

Келли улыбнулся и выложил свою просьбу относительно Крейга Фостера.

– Пожалуйста, поищи его не только по имени, но и проверь вырезки из газет относительно Хэнгриджа и девонширских стрелков. Больше всего меня интересует какой-нибудь адрес или хотя бы город, район. Я точно знаю, что были какие-то статьи, и, вне всякого сомнения, имеется доклад следствия, но бог его знает, было ли все это зарегистрировано, как сейчас ведутся дела в библиотеке.

И они обменялись мурлыканьем о том, какой удобной раньше была библиотека газетных вырезок «Аргуса». И о том, как теперь, с переходом большинства газет на компьютерные базы данных, без сохранения бэкграунда, резко упало качество газетной работы.

Несмотря на все это, Салли обещала помочь ему, как только сможет, и перезвонить, если найдет какую-либо информацию.

Келли уселся поудобнее на своем сиденье. Солнце светило как раз с его стороны поезда. Но оно пекло не сильно, так как взошло еще невысоко. И Келли вдруг почувствовал себя в тепле и удобстве. Он решил, что позвонит Мойре попозже, когда они будут ближе к дому. Не прошло и нескольких минут, как солнце, тряска и чувство удовлетворения оттого, что он начал хоть что-то делать, убаюкали его. И Келли заснул. Полчаса спустя он был внезапно разбужен звонком мобильника.

– Я кое-что нашла, – услышал он голос Салли в трубке телефона. – На последней полосе, когда Крейг Фостер умер, доклад следствия, как ты и говорил, и сообщение о смерти. Тебе повезло, они по-прежнему все это вырезают. И парень, кажется, был из местных.