— Ваша жена тоже знала об этом и, соответственно, понимала, какую опасность представляет наркотик, который она помогла спрятать?

— Без комментариев.

Пинтер потребовал, чтобы ему немедленно предъявили остальные улики, подтверждающие вину его клиента. Если же таковых не имеется, клиент, по его мнению, полностью оправдал себя, и его следует освободить.

В завершение допроса Ленгтон едко заметил, что мистер Нолан останется под арестом ровно столько, сколько следствие сочтет нужным.

— Мой клиент находится здесь со вчерашнего вечера. Напоминаю, что без предъявления обвинения вы имеете право содержать его под стражей лишь ограниченное время.

— Я об этом осведомлен, — огрызнулся Ленгтон, выключая магнитофон.

Дамиен поднялся со стула и улыбнулся Анне. У нее возникло странное ощущение дежавю, словно нечто подобное уже было.

— Вы не родственник Александру Фицпатрику? — неожиданно спросила она.

В первый раз сквозь его маску напускной любезности проступила тревога.

— Простите, не понял?

— Вы очень на него похожи.

— В самом деле?

— Да. Так как же?

— Что — как же?

— Не приходитесь ли вы родственником человеку, которого называете Энтони Коллингвудом, хотя его настоящее имя Александр Фицпатрик?

— Вы необычайно прозорливы, инспектор Тревис.

Анна удивилась, что он знает ее имя, но еще более ее удивило его явное нежелание отвечать на вопрос. Ленгтон взглянул на Анну и вновь перевел взгляд на Дамиена:

— Это нетрудно установить. Давайте не будем терять времени. Пока мы не получим ответов на интересующие нас вопросы, мистер Нолан останется под арестом.

Полицейский вывел Дамиена и его адвоката из допросной. Ленгтон, собирая бумаги, заметил:

— Неожиданный вопрос.