Уголки моих губ дрогнули в разочарованной улыбке, и я снова опустила голову, чтобы он этого не заметил. Ну, о чем я еще могла подумать. Какая я все-таки наивная. Развесила уши, слушая эти невообразимые, несравнимые ни с чем речи из уст, которые мне хочется поцеловать, и ждала того, чего быть не может. Когда я перестану вводить себя в заблуждение и давать его словам другое значение? Он сравнивает меня с Эльвирой, потому что выше, чем сестра, он поставить меня рядом с собой не сможет, когда действительно переживает. И как бы больно не было, я обязана смириться с этим.

Мы — несовместимы. Элла и Эдвард, и те чувства, которые вспыхивают между мужчиной и женщиной, которые далеки от моего понятия и есть лишь невинные представления — несовместимы. Я просто должна смириться с этой не взаимностью, понять, что этот мужчина никогда не будет принадлежать мне, и я никогда не смогу коснуться его, как делала это в своих представлениях. Буду изредка мучиться от ревности, когда снова увижу его с женщиной. Это чувство отвратительно и мучительно. Познав его, отделаться не сможешь, и каждый раз испытывая его будет словно первый раз. Я хочу скорее покончить с заданием и уйти, покинуть его и больше никогда не лицезреть. Стереть.

— Элла?

— Да? — будто безучастно подала я голос.

— Я понял, что ты способная. Я больше не смею сомневаться в тебе. Но теперь предупреждай меня о своих внезапных планах, чтобы я имел план «Б» на крайний случай, — спокойно попросил он, но все так же тяжело продолжал дышать.

— Вы не злитесь на меня?

— Злюсь. Еще злюсь за твое непослушание в кабинете. Советую тебе еще раз прочитать пункты нашего контракта, если ты их забыла, чтобы больше не нарушать их.

Эдвард взял меня за подбородок и приподнял голову так, чтобы я смотрела прямо в его глаза.

— Если я скажу уходи, ты уходишь, Элла. Без какого-либо упрямства. Ты поняла меня? — со всей серьезностью спросил он.

Я поджала губы и пыталась опустить глаза, но Эдвард резко дернул за мой подбородок, не позволяя сделать этого. Я не смогу соврать ему в глаза. Перед этим мужчиной и это свойство во мне ломается на куски.

— Это ради твоего же блага. Ты можешь спасать своего отца, но меня не надо. А теперь иди под душ.

Эдвард не дождался моего ответа и отошел от меня, снова принимая первоначальное положение на постели. Он ничего от меня не хочет, даже моей поддержки.

Я вздохнула, ощущая тяжесть окончательно испорченного настроения.

— Вы останетесь? — слабым голосом спросила я.

— Останусь.

— Тогда я переночую в комнате Марты.

Он промолчал, потому что так действительно лучше. Спать с ним в одной комнате, на одной постели для меня равносильно пытке.

Я забрала свой мобильник и ушла в ванную комнату, оставляя Эдварда одного. Иногда хочется залезть в его голову и понять, о чем он думает. Но, мне кажется, он и так способен скрыть свои истинные мысли и чувства. Они под запретом.

Я включила воду, прокрутив позолоченные ручки, и она стала медленно наполнять ванну. Я встала перед зеркалом, облокотившись ладонями о раковину, и посмотрела на себя. Иногда этот мир приносит мне удовольствие, когда я чувствую риск, и от этого начинаю ценить жизнь еще больше. Но когда я смотрю на Эдварда и снова понимаю, что мои из ниоткуда взявшиеся чувства безответны, я проваливаюсь в какую-то бездну и теряю вкус к жизни, потому что вся моя энергия мистическим образом утрачивается. Я чувствую лишь тяжесть и выгорание, будто пережила огромное потрясение.

Когда любовь безответна, она выворачивает всю душу, потому что поддержки нет, и контроля тоже. Чаши весов не равны.