Открыв дверь спальни, я скомкала куртку и бросила ее на пол. Думаю, ее можно отдать в химчистку, а от остального могу избавиться. Только я собиралась в темноте снять свою водолазку, обнажая живот, как послышался знакомый мужской голос. Низкий и мягкий одновременно.

— Не делай этого.

Я испуганно дернула водолазку вниз и стукнула ладонью по выключателю. Резкий свет осветил спальню и ненадолго ослепил меня, но я быстро смогла уловить своим удивленным взором фигуру Эдварда Дэвиса, который полулежа сидел на постели, облокотившись о подушки. Он в своих руках крутил мой мобильник, который я оставил дома, прежде чем уехать. Усиленно сглотнув, я подняла глаза на его лицо. Оно оставалось таким же неотразимым и, что самое удивительное, на нем не было гнева. Даже светлые карие глаза оставались спокойными, без бушующей злости в них. Это удивительное явление, учитывая то, что он всегда в бешенстве после моего самоуправства.

Смотря на него такого умиротворенного, рассматривающего меня после своего долгого отсутствия, я поймала себя на мысли, как сильно скучала по нему. Скучать — это ощущать, как тянется душа и изнывает от разлуки. Первая идея, проскальзывающая в моем сознании — это безумное и мучительное желание лечь рядом с ним и крепко обнять. Прижиматься так сильно, чтобы воздуха не хватило. Так сильно, чтобы слышать только биение его сердца и шум кровообращения по его венам. Бродить рукой по его прессу и груди, стараться скромно проскользнуть ладонью под его кофту и делать вид, что это получилось случайно. Чувствовать жар его тела на своей руке и ощущать, как он распространяется по всему моему телу. Как отреагирует его тело на мои прикосновения? Я даже представить этого не могу. Но сама я его реакцию воображать не хочу, я пылко желаю видеть и чувствовать это наяву.

Мое дыхание участилось, когда я представила эту картину перед собой, а тело в один миг вспыхнуло, будто я стою перед высоким костром. Мне стало душно в помещении, будто температура резко вскочила вверх.

— Не было машины во дворе, — хрипло проговорила я, чтобы как-то разбавить эту нагнетающую тишину, которая заставляет меня думать о непозволительном.

Эдвард продолжал рассматривать меня, поэтому я непроизвольно обняла себя за плечи в защитном жесте. Его грудь приподнялась и опустилась, а после он кинул мой мобильник в сторону и поднялся с постели. Сердцебиение в груди замерло, когда он остановился передо мной. Я стояла перед высоким и крупным мужчиной, обняв себя за плечи и съежившись, словно провинившееся маленькое дитя перед…перед кем? По отношению к нему это риторический вопрос, и я никогда не найду на него определённого ответа. Я хочу сказать перед боссом, но внутренние протесты с этим заставляют не соглашаться.

— Где ты была, юная леди? — хриплым и спокойным голосом спросил он, но я все равно почему-то сжалась всем телом, будто Эдвард снова кричит на меня, как несколько дней назад в кабинете.

Я молчала, не в силах поднять на него глаза, кусала нижнюю губу, перебирая слова в голове, которые стали кашей. Я не могла связать их и передать нужный смысл. Внутри разрасталась паника.

— Элла, где ты была? — повысил он голос, и я еле заметно вздрогнула. — Я хочу, чтобы ты сама сказала мне, потому что я в любом случае узнаю.

— Я была у Шамиля, — дала я короткий ответ вместо долгих объяснительных предложений с оправданиями.

Эдвард молчал. Я могла слышать лишь его тяжелое дыхание, которое хранит в себе весь его гнев. Подняв глаза на его лицо, чтобы понять его состояние, я не увидела ничего. Эдвард все еще стоял передо мной непроницательным, со спокойным выражением глаз. Я снова опустила взгляд в пол. Вспоминая себя другую, когда надеваю маску, я умело управляю и манипулирую чувствами мужчин, подбираю нужные слова, чтобы заставить их удивиться, действую так, чтобы они начали восхищаться. Так почему с Эдвардом это не проходит? Точно. Знаю…Потому что перед тем, кто тебе небезразличен, к кому испытываешь теплые чувства, кого хочешь обнять до хруста костей, с кем желаешь быть настоящим, в конце концов, маски не нужны.

— Ты сведешь меня с ума, юная леди, — выдохнул он и потер лицо ладонью.

— Мне необходимо было найти решение, чтобы люди Либорио начали доверять мне и стали уважать. Вы сами ставили такие прогнозы перед началом дела.

— Помню, как ты слезно просила опору за спиной, — начал Эдвард издалека, и я тут же вспомнила, как сильно когда-то боялась. — А сегодня пошла одна выполнять рискованный план, который выработала сама. Оставила мобильник, взяла другую машину и никому ничего не сказала. Ты была абсолютно одна, Элла. Ты все еще нуждаешься в ком-то?

Да.

— Возможно, — прохрипела я совсем иное, нечто среднее. — Нужда бывает разных понятий. Когда хочет душа — это другое, когда нужда сделать что-то, совсем противоположное.

— Я тоже страдаю от противоречий. С одной стороны, мне хочет свернуть тебе шею. — Я испуганно уставилась на него. — А с другой стороны, я испугался. — Он усмехнулся, а я стояла в полнейшем шоке от сказанного им. — Да, испугался, потому что я переживаю за тебя, — вновь проговорил он эти слова, увеличивая мой шок.

Все внутри меня сжалось до маленького шара, куда вместилось все мое, существующее на данный момент, счастье.

— Я чувствую ответственность за тебя, и когда приехал в этот дом и не обнаружил тебя, я почувствовал себя бесполезным, потому что не мог найти тебя, Элла. Я переживал то же самое, когда переживаю за Эльвиру.