– Эйлин, перестань. Ты зашла слишком далеко. Если ты хотела вывести меня из себя, поздравляю, ты своего добилась. Я злюсь и чувствую себя виноватым. Зачем ты так со мной? Ведь я не сделал ничего, кроме…

– Кроме чего?

– Оперативники устроили засады везде, где могут появиться наши гангстеры, они следят и за домом Чузы.

– У меня больше нет сил плакать, – сказала Эйлин, – если бы я знала об этом, я бы так не нервничала.

– Прости, если обидел.

– Ты не нарочно. Что ты хотел сказать? Ты не сделал ничего, кроме… кроме чего?

– Я люблю тебя. Я никогда никому этого раньше не говорил.

Эйлин прижала руку к груди.

– Но ты так злишься на меня. Я не хотела сердить тебя. Прости, Эйнджел.

– Я не сержусь, но я хочу, чтобы ты поверила мне и поверила в себя. Это для меня очень важно.

Эйлин протянула руки и стала медленно расстегивать пуговицы на его рубашке. Он отстранился.

– Ты не готова к этому, – сказал он, сознавая, что хочет ее. Он хотел ее каждый день, дюжину раз в день, всякий раз, когда думал о ней.

– Я хочу этого, – сказала она, – меня ударили по голове, а не…

Он фыркнул.

– Я серьезно. – Эйлин снова принялась за его пуговицы. – Ты и я – вот что важно. Мы в безопасности. – Она посмотрела на потолок. – Если только там, на крыше, не притаился кто-нибудь с пулеметом.

– Там никого нет.

Эйлин расстегнула рубашку.

– Я когда-нибудь говорила тебе, что я думаю о твоей попке? – Она закрыла ему рот ладонью, хотя он и не думал отвечать. – Она крепкая.

– М-м-м…

Эйнджела не так легко было смутить, но тут он почувствовал, что краснеет.