— Пожалуйста, отпусти его, — взмолилась я. — Саша, это неправильно. Сема здесь ни при чем.

— Не при чем? — яростно перебил Рыбин. — Он сделал эти долбанные фото. Кто его просил об этом? Заметь, это вы начали, — парень говорил так, будто он не портил мою жизнь на протяжении всего времени. — Мы никого не трогали, но вас это не устроило. Вы словно нарочно сунули руку в пламя. Что ж, время получать ожоги.

— Он не виноват, — сделав шаг вперед, я осознанно подписывала себе приговор. — Это я его попросила. Я хотела отнести эти снимки твоему отцу. Это был мой план. Сема не виноват. Он только хотел помочь, но он не виноват. Если кто и обжегся, то только я.

Саша с Рыбиным переглянулись, а вот Сема выдавил:

— Ложь. Она все врет.

— Я говорю правду! — не унималась я. Мне хотелось найти в Сашиных глазах крошку понимания. — Пожалуйста, отпусти его. Я клянусь, что это было так. Сема здесь из-за меня. Он твой брат, Саша. Он не заслужил этого. Ты только посмотри, что вы наделали, — воздуха не хватало.

Семен задергался, попытавшись возразить, но сгустки крови во рту помешали ему что-либо сказать.

— Прощу тебя, — умоляла я, не теряя веру. — Он твой брат. Твой брат, Саша. Ему нужно в больницу.

Будто одумавшись, Саша отпустил Семена, а тот упав на землю, застонал.

— Зачем ты ее слушаешь?! — разгневался Рыбин. — Он хотел нас подставить нас! И эта сопля хотела! Ты помнишь правило: наступил в огонь — сгори! Как же все наши клятвы?!

— Хватит с него, — ответил Саша, вытирая окровавленные руки о штанины. — Я помню правило, но он уже ответил за свой поступок. Достаточно.

Рыбин заметно помрачнел. Все снова шло не по его. Но, я знала, что его нездоровая злоба предвещает пущий гнев. Его коварная душа никогда не пойдет на уступки или на помилование. Он всегда вывернет все в свою пользу.

— Что ж, ты прав, — его согласие стало очередным поводом напрячься. — Но, ведь, наказаны не все. Заразная сама призналась в своей ошибке, а значит, должна получить по заслугам. Об этом гласит правило, так?

Саша тяжело вздохнул и потер переносицу.

— Ты же не собираешься ее бить? — мне даже показалось, что Соколов усмехнулся.

— Нет. Я не бью девчонок. Есть кое-что получше.

— Не гони коней, Рыба. На сегодня хватит.

— Я все сказал! — прогремел он. — Или валит он, или она! Кто-то все-равно останется! А если ты решил их пожалеть, то вспомни, о чем мы разговаривали! Это все маски овечек! Они лишь прикидываются подбитыми!

Было трудно распознать их шифр, но Саша прочитал его и, кажется, изменил свое мнение. Он посмотрел на меня, и в его глазах не было ни капли сострадания, а вот ненависти — целый вагон.

— Такие уж правила, — ехидно хохотнул он, разведя руками.