Я помню, как ужасалась эта мерзка девчонка, получая очередное письмо. Мне нравилось видеть страх в ее глазах, а особенно, это нравилось моему другу, пусть это было только моих рук дело.

Мой друг смеялся, и я был этому рад.

Я бил окна. Вламывался в дом по ночам. Пугал. Я целенаправленно отравлял жизнь мерзкой девчонке, потому что это доставляло удовольствие моему другу.

Повторюсь, это было весело.

Я помню, когда мерзкая девчонка обидела моего друга. Мы были на кладбище. Он отпустили ее. Я точно знал, что мой друг не хотел этого, но он отпустил. Пожалел ее, что ли. Мне это не понравилось. Тогда я забоялся, что мерзкая девчонка встанет между нами и стал действовать. Я украл нож, одного из моих друзей и зарезал ее собаку. Всего лишь собаку, пустяки. Но какое это было блаженство слышать ее жалобный крик.

Я снова не сказал об этом своему другу, но был невероятно собой доволен. Я чувствовал себя значимым. Полезным. Вот только друг этого не понимал. Он ругал меня. Порой бил. Но я не злился. Я не мог злиться на своего лучшего друга. Я был его тенью, но считал нас неразделимыми. Мы были две части одного целого. Я и был его частью. Частью чего-то значимого.

Как жаль, что мы сейчас не вместе. Друг далеко, но мы обязательно встретимся и тогда я расскажу ему все свои секреты. Уверен, он будет мной гордиться. Не могу дождаться этого момента.

Кстати, о кое-чем мой друг тоже не догадывается.

Эта история произошла очень давно. Но, даже будучи юнцом, я делал для своего друга грациозные вещи. Как — то раз, мерзкая девчонка оскорбила моего друга. Оскорбила его чувства. Друг выглядел таким хмурым. Таким разбитым. И, тогда, я решился на поджег. Я испепелил дом мерзкой девчонки.

Пуф, и он вспыхнул, как спичка.

Я отомстил ей, лишив ее счастья, ведь она лишила счастья моего друга.

Я сделал это. Да-да, это был я. Я сделал это для своего друга. Для своего брата. Для своего хозяина.

Я, Коля Лагута. Я — самый верный друг.