— Ваши аналитики не уверены, а вы уверены.

— Мы — древняя цивилизация. Но знаем далеко не всё. Мы так и не разобрались, что такое предчувствие. Но знаем, что между настоящим и будущим есть информационные связи. У меня дар предвиденья. И мне кажется — всё будет хорошо.

— Хотелось бы верить… Инспектор, со мной всё ясно — тип биополя нужен. А Степана зачем втравливать в эту историю?

— В природе есть иррациональные линии. Среди них линия удачи. Что она представляет из себя — мы тоже не знаем. И удача может зависеть от самых невероятных факторов.

— Например?

— Например, для вас такой фактор — Степан.

— Что?

— А как вы думали? Реальной помощи от него, конечно, ждать не приходится. Смотрите правде в глаза. При обострении обстановки ни вы, ни он ничего не сможете противопоставить тайной полиции Звездоликого. Я — мог бы. Вы не годитесь для этого, не обижайтесь.

— Я знаю это.

— Но Степан — своеобразный талисман для вас на Химендзе.

Лаврушина вдруг осенило.

— Так вы всё знали? — воскликнул он. — Знали, что он поссорится с женой…

— Ну, — потупился Инспектор, и уши его покраснели.

— Знали, что придёт ко мне. Может быть, сами всё и подстроили.

— Мы ничего не подстраивали, — возмутился Инспектор. — Просто предполагали подобное развитие событий.

— Ну да. Вы же — древняя цивилизация, — горько усмехнулся Лаврушин.

Ему стало грустно. Он смотрел на почти земное солнце, на почти земное небо, на почти земное море. Безлюдно и глухо было здесь. Ни паруса вдалеке, ни лодки, небо не прорежет инверсионный самолётный след. До Земли бесчисленные километры. А их, двух землян, несут вперёд вихри галактических интриг и иррациональных линий.

— Завтра отлёт, — сказал Инспектор.

— Завтра, — эхом отозвался Лаврушин.