Главный вывод: мне нужно пережить месяц до ритуала. В этой связи дед абсолютно прав, сейчас самое безопасное место — Хадыженск.
— Круто! — выдохнул я, ощущая, как действие магии, разогнавшей мой мыслительный процесс, заканчивается, и мысли замедляют свою скорость.
— Да, — гордо кивнул довольный собой дед, — как ощущения?
— Незабываемые. Такая ясность ума. Я почувствовал себя чертовым гением! Жалко, что мало. У тебя нет отката? — удивился я.
— Нет, я воздействую совсем немного, строго дозированной порцией. Источник практически не использую.
— А если использовать, что будет? — полюбопытствовал я.
— Можно спалить мозги, — дед, как ни в чем не бывало, пожал плечами и, видя мое удивленное лицо, добавил:
— Я много раз использовал эту магию, не было никакого риска!
— Ладно, — медленно ответил я, — не хотелось бы, чтобы мои мозги вскипели. Ты уж извини, но после всего произошедшего я несколько настороженно отношусь к разным экспериментам на себе.
— Я же извинился. Я не планировал играть тебя втемную, как раз думал все тебе рассказать, — дед виновато развел руками, понимая, что мое доверие к нему еще не восстановилось.
— Хорошо, — успокоившись, я похлопал его по колену, — постарайся предупреждать, если собираешься использовать меня, как наживку. Ну, и о негативных последствиях, если снова попытаешься использовать на мне магию.
— У моего умения есть еще одна грань, — слегка понизив голос, дед посмотрел мне в глаза, — но оно требует работы источника, и я сейчас не смогу её продемонстрировать. На словах — мне на короткое время доступна магия иллюзий. Это тоже область менталистики, которую я долго изучал и достиг в ней немалых успехов. Считаю, что ты должен знать все мои возможности.
— Благодарю за доверие, — произнес я в ответ то, что явно дед хотел услышать.
Глава 8
В этом мире, благодаря магии, первые плееры появились почти пятьдесят лет назад, и начали их выпускать звукозаписывающие компании. Сначала плееры продавали рублей за десять с альбомами выпускающих их студий, затем, после кучи судебных разбирательств из-за монополий и невозможности для мелких студий выпускать свои плееры, производителей плееров отсоединили от лейблов.
Плееры стали продавать за три рубля, и записать на них можно было уже любую музыку от любой студии. Но появилась абонентская плата — сначала рубль в месяц, потом её подняли до двух рублей, а плееры стали вообще бесплатными. Раз в неделю плеер отправлял информацию — какую песню и сколько раз прослушал человек — и лейблам начислялись деньги из абонентской платы.
Сейчас действует примерно такая же система: каждое прослушивание песни обязательно учитывается, неважно, на чем ты её слушал, — на плеере, телефоне или планшете. Абонентская плата осталась прежней — два рубля, а лейблы получают казалось бы, сущие за каждое воспроизведение песни. С одной стороны, не так уж и много, но с другой — если у тебя двадцать артистов, и общее количество прослушиваний в месяц под сотню миллионов, то это уже десятки тысячь рублей. Только за прослушивание на плеерах и телефонах. А есть еще и концерты, корпоративы, отчисления с радио и телевидения. Так что вполне понятно, что звукозаписывающие кампании живут неплохо, а одиночке при таких ставках выжить очень тяжело. В процессе поиска и осмысления этой информации я сам не заметил, как мы добрались до дома.
У входа в родовой особняк нас ожидала прислуга, которую я помнил. Вот повар, пожилая женщина Татьяна Леонидовна. Она меня любила и баловала разными вкусностями. И сейчас радостно обняла. От неё пахло булочками и детством. Она всегда ко мне относилась очень по-доброму, подкармливала сладостями и ласково гладила по голове. Нет, маму повариха, конечно, не могла заменить, но даже за ту капельку тепла, которую она мне давала, я был ей очень благодарен.
— Как ты вырос, — восторженно произнесла тетя Таня, прижимая меня к своим объемным телесам. — Я наготовила разной еды, все, как ты любишь! А что у тебя с головой и рукой? — В её голосе звучало столько участия, что на моих глазах внезапно выступили слезы. — Ну, ну, все хорошо! Мы тебя в обиду не дадим! Да и откормим на славу!
— Все нормально, — ответил я, отстраняясь от неё и здороваясь с дворецким. — Федор Васильевич, рад вас видеть!