— Заберите и больше не теряйте, — протянул пакет капитан.
— Что? — переспросил Апполинарий. Ему показалось, что он ослышался.
— Заберите, говорю, и не теряйте!
На улице Апполинарий вытащил пистолет, повертел в руках. Прохожий шарахнулся, перебежал на другую сторону улицы. Апполинарий спохватился, сунул «Осу» в карман — не хватало, чтобы его задержали возле здания УВД со стволом, из которого убили четверых человек! «Как странно, — думал Апполинарий, — раньше я считал полицию сборищем негодяев и взяточников. Оказывается, в полиции работают нормальные люди, как сейчас модно говорить — адекватно мыслящие. Они все понимают и знают, оказывается, как на самом деле надо бороться с ублюдками. Полиция опутана с ног до головы дурными законами, инструкциями и ведомственными приказами, которые придумывают кабинетные генералы. Эти люди смотрят на мир из окна служебной машины, дачи, персонального кабинета, из-за широких спин охранников. Они мыслят категориями прошлого, потому что лучшая часть их жизни пришлась именно на то время. Им, нынешним генералам, а тогдашним лейтенантам, кажется, что ничего не изменилось и поэтому придумывают законы, исходя из прошлых реалий. Наверно, потому и говорят, что генералы всегда готовы к прошедшей войне. Они воспринимают в штыки любые изменения, особенно в законах. Потому что работать по-новому они не способны в принципе. А самое главное — им и так хорошо! Хорошо и безопасно»!
Холодный ветер швырнул в лицо горсть снежной крупы, струйки ледяного воздуха коснулись шеи, сунулись к спине. Апполинарий поднял воротник куртки, поглубже натянул шапку. Он почувствовал, что где-то глубоко внутри рождается смутная мысль … нет, не так. Появляются зачатки другого мировоззрения, нового взгляда на жизнь.
А может быть, не нового, а всего лишь хорошо забытого старого?
В пятницу, вернувшись с работы, Апполинарий заметил клочок бумаги на полу. Оказалось, адрес той качалки, где его намазали солидолом — ну, оказали первую помощь. «Надо зайти»! — решил Апполинарий. Сходил в магазин, взял две бутылки хорошей водки, закуски и отправился в гости. Подвал оказался в соседнем дворе. Еще на лестнице слышны звонкие удары железа, играет громкая музыка — «металл» в стиле Рамштайна — воздух насыщен запахом крепкого пота. Апполинарий остановился на пороге, махнул рукой знакомому Тропе. Тот кивнул на подсобку. Апполинарий достал припасы, разложил закуску по тарелкам, расставил одноразовые пластиковые стаканчики. Открывать бутылки не стал — вдруг пить не станут, спортсмены все-таки!
— Здорово, Колун! — протянул накачанную лапищу тот парень, что был здесь за главного. — Молодец, что не забыл прийти. Меня зовут Кирилл. Лучше — Кир. Тропа! — крикнул он в открытую дверь. — Скажи пацанам, чтобы после тренировки заходили.
— Я взял водки. Решил, что у вас традиционные вкусы, — сказал Апполинарий и взял бутылку.
— Не надо, — жестом остановил Кир. — За еду спасибо, а водяра без надобности.
— Не пьете? — удивился Апполинарий.
— Нет, — отрицательно мотнул головой Кир. — И не курит никто. Хорошо, что мяса и сыра много принес, это белок, для мышц полезно.
— Ну так ешь, чего смотришь.
— Не-а, я еще не отработал свое. Потом.
— Ты что-то хотел спросить прошлый раз, — напомнил Апполинарий.
Кир сел на лавку. Не удержался, взял кусочек буженины. Быстро прожевал, проглотил. Чувствовалось, что очень голоден, но сдерживается изо всех сил.
— У нас тут своя компания, — неуверенно заговорил он. — Мы качаемся … ну, не только … в общем, литературой интересуемся патриотической, понимаешь? Но там как-то написано по-дурному … я чувствую … а еще нас фашистами обзывают, скинхедами. Ты грамотный, преподом пашешь. Можешь разобраться, что к чему и объяснить?
Апполинарий чуть помедлил с ответом. Осторожно спросил:
— Ты хочешь, чтобы я разъяснил вам … тебе и твоим друзьям, что такое национал-социализм Гитлера?
— Ну, как сказать … Понимаешь, все ругают фашистов и скинхедов, но втихаря ненавидят чурок. Почему так? Получается, если ты за русских, то фашист?