Книги

Ненависть

22
18
20
22
24
26
28
30

Две тысячи лет евреи скитались по земле. Две тысячи лет арабы пасли верблюдов. Евреям это надоело. Приехали в Палестину, вырезали две или три арабских деревни — остальные разбежались со страху — и сказали — здесь будет государство Израиль. И построили за полвека страну, равной которой на Ближнем Востоке нет. Передовая наука, технологии, промышленность — и все это, повторяю, меньше, чем за пятьдесят лет! Конечно, еврейская мафия помогла, международные агенты сионизма. Ну и вообще — жиды хитрые! Но кто мешает быть хитрым арабам? Кто не давал международному братству мусульман построить Палестинское государство? И тогда никакие происки сионистов не помогли бы евреям захватить землю в Израиле. Теперь все кричат об агрессии против бедных, безоружных палестинцев. Сами виноваты!!!

Удивительное дело — Западная Европа долгие десятилетия финансировала арабскую автономию в Палестине, а личное состояние Ясира Арафата, отъявленного негодяя, террориста и бессменного фюрера палестинцев, составляло несколько миллиардов долларов. Не арабский мир, лопающийся от нефтедолларов, не братья мусульмане, которые искусственные острова строят в море, а европейцы! Природа не терпит застоя, мир живет в движении и кто сказал, что законы эволюции не действуют в мире людей? Слабые неизбежно погибнут. Природа уничтожает неудачные виды животных. Народы, желающие существовать, а не жить, тоже будут уничтожены. И не надо выдумывать дурацкие теории гуманизма и братства народов. Эти «братья» уже сейчас за глотку берут, если по рукам не надавать, завтра нас живыми в землю закопают.

… Апполинарий бьет левой рукой. Неумело, неправильно. Выбивает кисть, острая боль пронзает руку до плеча. Тем не менее, низкорослый курильщик слетает с «копыт», затылок смачно ляпается об кафельный пол. Двое других удивленно смотрят на сбитого с ног товарища. До одурманенных мозгов туго доходит, что их, оказывается, не все боятся. Апполинарий отчаянно трусит. И от страха лупит кулаком так, что смуглые «товарищи» один за другим влетают головами в батарею отопления. Гулкий звон бежит по стальным трубам, оповещая все этажи о случившемся. Еще не веря, что все так просто получилось, Апполинарий по одному сует негодяев мордами в унитазы и спускает воду. Как в кино. Кисть болит нестерпимо, кулак распухает прямо на глазах. Апполинарий сует руку под холодную воду, становится немного легче. Распахивается дверь, входят студенты. Замечают с порога три задницы, что торчат из унитазов. Парни переглядываются. У них округляются глаза, изумленные взгляды замирают на Колышеве. Потом подходят к писсуарам, делают свои дела и так же молча уходят. Через час весь институт гудел. Никто не осуждал, только удивлялись. Как это интеллигент сумел справиться сразу с тремя душманами? Впрочем, чему удивляться, это же тот самый Колышев, что походя застрелил четверых бандитов. Крутой чел!

Подходя к дому, увидел машину скорой помощи и милиции. Прямо возле своего подъезда. Под ложечкой неприятно засосало. Поспешил. Вокруг машин толпа зевак. Когда Апполинарий подошел, кто-то сказал:

— Вот он!

Десятки пар глаз уставились на Колышева. Стало неприятно, нехорошо, словно вышел на лестничную площадку в одних трусах, а там соседи собрались. Апполинарий нахмурился, попытался проскользнуть мимо, но тут жесткие пальцы сжимают локоть, знакомый голос тихо произносит:

— Апполинарий, нам надо поговорить.

Колышев оглядывается и с удивлением узнает знакомого капитана:

— Вы? Ваша фамилия Пятницкий? Если ошибся, простите, у меня плохая память на фамилии, имена …

— Это не страшно. Он самый и зовут меня Валерий Павлович. Отойдем-ка, господин Колышев.

— Не понимаю вас. Почему надо разговаривать на улице? — возмущается Апполинарий, но послушно идет за капитаном к детской площадке.

Пятницкий останавливается у засыпанной снегом песочницы, внимательно смотрит на Апполинария.

— Очень хорошо, что мы с вами встретились именно сейчас, Апполинарий … кстати, как вас по батюшке? — спрашивает капитан.

— Как и вас. Можно подумать, вы этого не знали, — буркнул Колышев.

— Конечно, знал, — вздохнул капитан. — Просто тяну время. Когда случается такое … Будьте мужчиной, Колышев. Вашу маму убили.

Апполинарий никак не среагировал. Он даже не смотрел на Пятницкого. «Какого черта тут «скорая»? И полиция приехала? Вроде в нашем подъезде буйных алкашей нет … маму убили … Что»?

— Что? Вы сказали, что? — словно сомнамбула переспрашивает Колышев.

— Когда вас не было дома, в квартиру проникли грабители. Примерно два с половиной часа назад. Ваша мама попыталась оказать сопротивление. Шум услышали соседи этажом ниже, сообщили в полицию. Наряд прибыл через несколько минут, вошел в квартиру — дверь нараспашку. Мама была мертва. Ее ударили ножом в сердце …

Капитан продолжает говорить, но голос начинает странным образом пропадать. Вдруг наступает тишина, словно внезапно оказался на огромной глубине. Все тело как одеревенело. Апполинарий боится пошевелиться, ему кажется, что одно только неосторожное движение и весь рассыплется. Едва разжимая губы, тихо спрашивает:

— Какие грабители, у нас дома нет драгоценностей. Живем от получки до получки. Разве таких грабят?